Газлайтер. Том 33 - Григорий Володин

новую форму, а в центре куба на короткий миг вспыхивали тусклые огни рун. Напротив него, стоя по стойке «смирно» и стараясь держать лицо максимально непроницаемым, старший гвардеец ровным голосом докладывал:

— Десантная группа высадилась, закрепилась на точке и уже выдвинулась в сторону Чертовщины.

— Отлично, — коротко кивнул Гранж, не удостоив собеседника взглядом и продолжая возиться с кубиком.

Офицер гвардии замялся, явно колеблясь, но всё же решился продолжить:

— Сир, позвольте спросить…

— Ну, спрашивай, раз уже заикнулся, — бросил Гранж, всё так же не отвлекаясь от конструктора.

— Зачем мы отправили наших людей фактически на убой? — офицер произнёс это медленно. — Король Данила — слишком опасный противник. Он переловил всех теневых тварей в округе, расправился с Пыхтунами, причём дважды. Он в целом… очень, очень силён, хоть и бескрылый.

Гранж едва заметно ухмыльнулся, продолжая играть с кубиком. Две пластины под его пальцами с тихим щелчком встали на место, и внутри конструктора застыли очертания сложной трёхмерной схемы. Он тут же начал разбирать её обратно, будто это заботило его больше:

— Десантники — всего лишь пушечное мясо, — сказал он размеренно. — Филинов их, разумеется, перебьёт до последнего. А чтобы наверняка так и вышло, мы аккуратно, будто случайно, слили план их засады его людям. Тем самым, что вчера вечером заходили в ресторан в центре города. Сделали всё чисто, чтобы выглядело натурально, без притворства. Король Филинов уничтожит диверсионную группу — и, разогретый, обрушит гнев на моего дорогого кузена. Прикончит Оранжа, и… вуаля, я становлюсь лордом.

Гвардеец вздрогнул и брякнул с тревожным дребезжанием в голове:

— Но это ведь открытый мятеж против лорда, сир!

Гранж смотрит на завершённую комбинацию в руках, медленно проворачивает куб, позволяя рунам снова вспыхнуть, и кивает — без тени смущения:

— Именно. Мятеж, — подтверждает он и бросает кубик-конструктор офицеру:

— Лови.

Тот машинально ловит кубик обеими руками… и в тот же миг руны на его гранях вспыхивают ярко-красным, складываются в замкнутый контур — и конструкция взрывается с сухим, обжигающим грохотом. Пламя вырывается в стороны, охватывая гвардейца мгновенно и жадно, так что он даже не успевает закричать. За секунду от херувима не остаётся даже пепла.

Ударная волна подхватила Гранжа вместе с креслом и швырнула его на пол. Он даже не попытался прикрыться или сформировать стихийный доспех — напротив, подставился, точно рассчитав неубийственную дистанцию. Острые обломки столика оставили на коже тонкие, но глубокие царапины. На лбу появился неглубокий разрез, из которого тёплая кровь тонкой дорожкой потекла вниз, задевая висок.

Он провёл пальцами по ране, задержал взгляд на собственной ладони, рассматривая кровь, и с тихим удовлетворением произнёс:

— Отлично… Сойдёт.

Не теряя времени, Гранж достал из обломков стола связь-артефакт, активировал его и вызвал менталиста. Спустя мгновение дверь приоткрылась, и в кабинет вошёл сухощавый херувим с собранными в тугой хвост волосами и рассеянным взглядом.

— Сир, что случилось⁈

— Всего лишь несчастный случай.

— Эм! Позвать Целителя⁈ — застыл в дверях менталист.

— Конечно, именно поэтому я вызвал тебя, тупица. Иди сюда и сотри мне последние три дня памяти, — приказал Гранж, поднимая кресло и усаживаясь, не думая вытирать кровь или стряхивать сажу с лица и одежды. — И не вздумай читать. Просто сотри.

— Да, сир, — ответил менталист, удивившись, но привычка не задавать лишних вопросов оказалась сильнее любопытства. Он был верным, проверенным слугой, не отличавшимся особым талантом, зато всегда послушным и исполнительным, готовым выполнить приказ без обсуждений. Гранж знал за ним это качество и не сомневался, что тот не позволит себе ни малейшего отступления от задачи. Но всё же оставался один неприятный нюанс— сам менталист ведь сохранит в памяти факт его просьбы. А это, как ни крути, тоже улика…

В остальном же Гранж уже всё рассчитал: пробел в воспоминаниях должен будет выглядеть как последствие несчастного случая. Официальная версия проста — якобы он случайно активировал кубик-конструктор, что вызвало взрыв, унёсший жизнь его гвардейца и оставивший ему рану на голове. Его вид и «амнезия» станут убедительным подтверждением этой истории. Никто не сможет привязать к нему план по стравливанию Оранжа и Филинова, который он как раз и обдумывал в эти самые три дня.

Когда менталист завершил чистку памяти и вышел из кабинета, Гранж, уже забывший недавние события, открыл ящик стола. Внутри лежала аккуратно сложенная записка. Развернув её, он увидел всего два слова, написанные его собственным почерком: «Убей менталиста».

Он поднялся, покинул кабинет и быстрым, уверенным шагом двинулся по коридору, где в конце как раз удалялся менталист. Не замедлив ни шага, Гранж поднял руку, и в его ладони вспыхнул огненный сгусток. Фаербол сорвался с пальцев и ударил менталиста точно между крыльев. Раздался треск, жаркий свет озарил стены, и мертвое тело рухнуло на пол, мгновенно обмякнув.

Гранж вдохнул и выдохнул. Он вернулся в кабинет и снова занял своё кресло. Он уже не знал, зачем именно нужно было убить менталиста — было ли это мерой предосторожности или расплатой за какую-то провинность, — но был уверен в одном: если он сам оставил себе такую записку, значит, на то были веские причины, даже если теперь он их не помнил.

* * *

Херувимская резиденция Организации (временная штаб-квартира Вещих-Филиновых), Сторожевой город

В гостиной, где собрались жёны Данилы, Бер с умным видом рассказывает девушкам о его с Булграммом приключении в ресторане:

— Конечно, оранжевокрылые готовят в Чертовщине подставу. И Данила это прекрасно понимает. Я же ему передал план засады.

Светка, устроившаяся неподалёку на диване, слушает вместе с остальными, время от времени бросая в сторону Бера прищуренные взгляды. Чуть дальше, прямо на ковре, в облике тигрицы лежит Красивая, лениво облизывая лапу и умываясь, но при этом ухом ловя каждое слово. Змейка уже успела сбросить одежду и, раздражённо поводя хвостом, шипит на свою же собственную тень, из которой один за другим выползают тонкие теневые удавы в ожидании команды.

Бывшая Соколова наконец хмыкает, в её тоне слышится лёгкая насмешка:

— Так значит, ты даже не в курсе, что у оранжевокрылых план с двойным дном?

Бер поднимает брови, искренне удивляясь:

— Почему это с двойным?

Настя, до этого без особого интереса молчавшая и лениво теребившая ремень своих шортиков, замечает со скукой:

— Ну а как это еще назвать? Если что, можешь не переживать: Даня всё это уже понял заранее.

Бер нахмурился, лоб пошёл складками: