Беглая Землянка для Командора - Наталья Кошка

— Это и есть хозяева города — ларги. Коренное население, которое всем здесь заправляет. Они предпочитают для жизни средние прослойки станции. Наверху для них слишком шумно и многолюдно, а внизу — темно. Но к гостям они относятся хорошо, ведь мы для них — источник заработка.

Зак утягивает меня к грязно-зеленой двери, за которой оказывается что-то вроде мотеля.

И что поразительно, внутри все такое же гадкое, серо-зеленое. И мне даже показалось, что оно в углу шевелилось. Держусь за спиной маурийца, стараясь лишний раз не отсвечивать, чтобы меня не сожрала местная флора или фауна.

— Нам нужен номер на пару дней, — произносит Закарис, оставляя два раппа на столике администратора.

— За эту сумму — только одноместный, — гундосит ларг, медленно подгребая к себе наши денежки перепончатой рукой.

— Да, одноместный. И еще кое-что…, — мауриец бросает взгляд по сторонам, но другим посетителям мотеля до нас нет дела. — Мне нужен специалист.

— Какого рода? — заинтересованно тянет хозяин этой плесневелой дыры.

Интересно, они всегда такие медлительные?

— Перебить чипы Содружества, — Закарис сканирует ларга тяжелым взглядом. А тому хоть бы хны. Шамкает своим хоботом, призадумавшись.

Гаденькие создания!

Отворачиваюсь, так как у меня терпения не хватает дожидаться, пока ларг разродится с ответом.

— Завтра подходите в обед, тэн мауриец, постараюсь помочь, — наконец-то произносит и выдает нам «ключ» от комнаты — кусок рыжей проволоки.

Мне не нравится, что ларг с лету определил расу Закариса, и то, как он поглядывает на нас обоих, но свое мнение оставляю при себе.

Уходим на второй этаж, где располагаются комнаты для отдыха. Я, конечно, не сильно привередлива после тюрьмы, но этот мотель даже меня вгоняет в уныние. Неужели и внутри все такое же: сырое, воняющее плесенью и чем-то еще, весьма специфичным.

— Здесь должна быть система кондиционирования.

Закарис проходится по номеру. Крохотное окошко смотрит на шумную улицу. По середине стоит одинокая, дольно узкая кровать с серым бельем. И еще сбоку виднеется дверь. Туалет?

И больше ничего! Нет даже стульев!

Мауриец находит какую-то древнюю панель и щелкает тумблером. В потолке и стенах нашей комнаты раздается ужасающее гудение. Словно в засорившуюся канализацию сбросили парочку консервных банок.

Сухой воздух срывается из микрощелей, которые я до этого не заметила. И обметает каждый уголок комнаты. Под воздействием потока вся плесень скукоживается, усыхает и потом ее сдувает в щели на полу.

— Ничего себе!

— Очистка комнат от плесени для рас, которым не нравится излишняя сырость, — хмыкает Закарис. — Располагайся!

— А проволочка для чего? — вспоминаю про приблуду, которую нам выдали.

— Дверь заматывать изнутри.

— Серьезно?!

Разворачиваюсь. На самой обычной деревянной двери, которую я уже сто лет нигде не видела, есть петелька. А на ответной части — вбит гвоздь. Закарис подходит ближе и приматывает проволокой дверь.

— Да уж, сервис оставляет желать лучшего!

— Зато недорого, — парирует мауриец.

— Боюсь представить сколько стоит жилье на самом верху.

— Поистине космических денег!

— Не могу поверить, что мы в относительной безопасности и сумели свалить с Плезара…, — присаживаюсь на краешек кровати. Усталость дает о себе знать. Ноги гудят, голова тоже слегка побаливает. К тому же, мы практически не ели сегодня. Унылый тюремный завтрак и энергетический батончик не в счет.

— Хочешь первой в душ? — спрашивает Закарис и заглядывает за вторую дверь. — А там не так уж и плохо!

— Хочу, ужасно, — тянусь вверх руками, расправляя косточки. — Тогда, побегу?

— Беги, — отходит к окну, пропуская меня.

Я закрываюсь в ванной на еще одну проволочку. Здесь работает все просто: вместо туалета — куб со встроенным аннигилятором, только в миниатюре. А вместо полноценной ванной или душевой — труба, из которой льется вода прямо на пол и только одной температуры. Немного прохладно, как по мне, но зато напор хороший.

И тут уж я себя не одергиваю. Отмываюсь долго-долго, воспользовавшись стандартным мыльным набором. Никаких ароматных шампуней и кремов. Просто жидкая субстанция без запаха. Но зато смывает грязь!

После купания натягивать тюремную робу ужасно не хочется. Но другой одежды у меня все равно нет. Застирываю под водой свои простые трусики и топ, закинув их сушится на трубу. Надеюсь, мауриец не будет их там рассматривать.

А сама втискиваюсь в ненавистный синий комбинезон. Выхожу из ванной, отчаянно зевая. Глаза просто слипаются! Такое впечатление, что организм решил: с меня достаточно, и выключил подачу энергии. Ноги едва идут, язык не слушается, когда я даю отмашку Заку:

— Там свободно…

— Замотайся в простыни, пока я моюсь. Сними это, — указывает глазами на робу.

Надо же! Какой внимательный! И как догадался?

— Спасибо. А как же ты?

— Мне не нужно, — сухо отвечает и прячется за дверью.

Ну и славненько!

Быстро скидываю комбинезон и заматываюсь по самую макушку в простыни. Они вроде бы чистые, несмотря на серый цвет и легкий душок сырости. И стоило мне принять горизонтальное положение, как сон наваливается с удвоенной силой, и я попросту отключаюсь.

Глава 12

Утром просыпаюсь от того, что мне ужасно жарко, а еще — затекло все тело. Щурюсь, пытаясь рассмотреть детали в полумраке комнаты. И до меня потихоньку доходит в чем причина моего дискомфорта.

Я лежу на груди у маурийца, распластавшись как морская звезда, и обхватив его конечностями. Каким-то непостижимым образом простынь все еще держится на мне, но задралась почти до поясницы. А на обнаженных ягодицах покоится горячая ладонь Зака. Он крепко спит, и я боюсь пошевелиться лишний раз, так как в данный момент моя поза слишком провокационная.

Черт! Черт! Черт!

И что мне делать?

Задерживаю дыхание и пытаюсь выскользнуть из рук маурийца, но так, чтобы не нарушить его сон. И мне это почти удается, остается только перекинуть ногу….

Но тут я натыкаюсь на его горящий взгляд. Разбудила!

— Куда-то торопишься?

Секунда, и я оказываюсь там же, где и была: прижата к горячей обнаженной мужской груди, и зафиксирована обеими руками за бедра. И хоть Закарис снизу одет в штаны, но между моих ног оказывается кое-что крупное.

— Извини, наверное, я ночью на тебя навалилась…, — краснею и тяну простынь вниз, чтобы прикрыть срам.

— Не извиняйся. Я не против.

Его глаза меняют цвет. Я уже видела такое. Он снова нуждается