Неучтенный элемент - Антон Каково

Алексей, испугавшись реакции, поспешно захлопнул коробок и сунул его глубоко в карман.

— Прости! Прости, Филя, я не знал! Я думал, как лучше… Как людям.

Домовой, все еще косясь на карман, медленно вернулся к молоку. Он еще пару раз фыркнул, успокаиваясь.

— "Как людям"… — проворчал он, отхлебывая из банки. — Мы не люди, Леша. Мы — духи. Нам соль — что тебе яд. Она границы запирает. Ладно, прощаю. Ты ж по незнанию.

Доев хлеб, Филимон подобрел. Он вытер усы рукавом и уселся по-турецки, глядя на Алексея своими желтыми фарами-глазами.

— Ну, спрашивай, чудочеловек. Вижу, распирает тебя.

— Расскажи о себе, — попросил Алексей, усаживаясь напротив на ящик. — Кто ты на самом деле? И какие еще… существа бывают? Я правда думал, что я один такой ненормальный.

Филимон покачал головой.

— Ты не ненормальный. Ты — одаренный. А я… Я — Хозяин. Мы, домовые, не слуги, Леша. Мы — душа дома. Пока стоит этот особняк, жив и я. Я помню каждого, кто здесь жил, каждый кирпич знаю. Мы храним очаг, отводим глаза чужакам, предупреждаем о беде.

Он начал загибать мохнатые пальцы:

— Нас много было. В каждом приличном доме — свой Хозяин. В бане — Банник, злой он, правда, может и запарить до смерти, если не уважить. В сараях — Овинники. Во дворах — Дворовые. В лесу — Леший, он за порядком среди зверей следит. В воде — Водяные, с ними вообще лучше не связываться, утащат.

— А Кикимора? — вспомнил Алексей его слова.

— Тьфу на неё! — сплюнул Филя. — Это жена наша, можно сказать. Только если Домовой за порядок отвечает, то она — за хаос. Путает пряжу, бьет горшки, шумит по ночам. Но сейчас… — голос его стал тихим. — Сейчас нас мало, Леша. Люди в бетонные коробки переехали, там очага нет, там души нет. Умирают мои братья. Или в Барабашек превращаются от злости и голода.

— А маги? — задал Алексей главный вопрос. — Такие, как я?

— Колдуны… — протянул Филимон уважительно. — Были и они. Сильные рода. Уважали нас. Но после революции… кто сбежал, кого к стенке поставили, а кто, как ты, затаился. Ты, Леша, — самородок. Дикий. Тебя никто не учил, ты сам пробиваешься.

Филимон вдруг подался вперед, и его голос зазвучал серьезно:

— Но запомни: в мире равновесие есть. Если есть такие, как ты, значит, есть и те, кто на вас охотится. И не только люди в серых шинелях. Есть твари пострашнее. Древнее, — прошептал Филимон, и его желтые глаза стали тревожными.

— Например? — напряженно спросил Алексей. Он уже не сомневался в словах домового. Это было слишком реально.

Филя вздохнул, и от него пахнуло смесью старой пыли и свежего молока.

— В городе сейчас вообще тоскливо. При коммуналках особо не пошаманить. Но раньше, до того как всё начали «учитывать»… Водились тут разные. Вампиры были, конечно, но их ещё в девятнадцатом веке сильно потеснили. А вот Оборотни… те самые хитрые. Они научились скрываться среди людей. Порой они даже сами не знают, кто они, пока Луна их не позовет. Живут, работают, а когда надо — превращаются.

Он покачал головой.

— Их, конечно, тоже поубавили. Говорят, какая-то чистка была после Гражданской. Но те, что остались, — те очень умные и очень злые. Они ведут подпольную жизнь, прячутся в трущобах, питаются тем, что плохо лежит. Или теми, кто плохо лежит. Я их давно не чувствовал. Они научились прятать запах.

Домовой вдруг наклонился к Алексею, принюхиваясь к его одежде, что было крайне неприятно.

— Но знаешь что, чудочеловек? — Филя сморщил свой нос. — От тебя сейчас идет тонкий запах оборотня. Очень тонкий, как след от старого костра.

Сердце Алексея пропустило удар. Он вспомнил Вальку и жгучий взгляд в переулке.

— Что это значит? — едва слышно спросил Алексей.

— Значит, что он был рядом с тобой. Возможно, преследует. Их чутье такое же острое, как и у нас, но они, в отличие от меня, могут двигаться.

— И как давно ты чувствуешь этот запах?

— Вот только сейчас и почувствовал, Леша. Ты пришел, принес мне угощение, и мы с тобой поговорили. Ты поделился со мной теплом Дома, и я стал немного сильнее. Связь заработала. Раньше я был слишком слаб, чтобы различать тонкий след на твоей одежде, а теперь — вот он.

Алексей быстро принял решение. Домовой — его единственный союзник.

— Филя, ты заперт здесь. Ты мне очень нужен. Я буду приносить тебе угощение. Может быть, я могу еще как-то помочь тебе, чтобы ты стал сильнее?

Филимон просиял.

— Молоко и хлеб — это уже великое дело. Продолжай приносить! А главное, пусть твои пионеры прибираются! Ссоры и грязь — наша смерть. Чем чище и уютнее Дом, тем сильнее я. Ты приноси угощения, пусть ребята продолжают ремонты, а я буду усиливать нашу связь. Буду помогать тебе по мере сил, предупреждать.

— А пока? Что мне делать, пока я иду домой? Если оборотень…

— Сегодня не полнолуние, — успокоил Филя. — Так что он не должен быть в полной силе. Он не так опасен. Но быть начеку надо.

Филимон потянулся к балке и оторвал от неё небольшой, совершенно сухой кусочек старого дуба, покрытый тонкой пылью.

— Держи. Это Древо Очага. Засунь в карман, где нет соли. Пока это будет у тебя, ты не будешь пахнуть так сильно. А когда вернешься домой, возьми свою самую старую металлическую линейку и положи под подушку. Оборотни не любят прикосновение чистого металла в форме прямой линии. Это их нервирует. Это временная защита.

Алексей аккуратно взял кусочек дуба и спрятал его. Он чувствовал, что знание, полученное здесь, на чердаке, было дороже всех учебников в мире.

— Спасибо, Филя. Я вернусь. Будь осторожен.

— И ты будь осторожен, чудочеловек. Твой путь только начинается.

Алексей бесшумно спустился с чердака, сердце его было полно одновременно страха и решимости. Он только что нашел ключ к магическому миру, но этот мир уже прислал за ним своего охотника.

Глава 5. Охотник выходит из тени

Алексей покинул старую типографию, его сознание было перегружено: Хозяин Очага Филимон, соль как яд, Оборотни и предупреждение о жгучем запахе.

Он двигался быстро, но без спешки, стараясь выглядеть как обычный студент, возвращающийся домой. Он держал руку в кармане, сжимая в ладони сухой, теплый кусочек Древа Очага.

Едва свернув с Садовой улицы в узкий переулок, Алексей почувствовал это снова: