Главная проблема ректора космической академии - Алиса Линд

всё же удерживает равновесие. Её стойкость вызывает противоречивые чувства: восхищение, раздражение… и желание немедленно развернуть её спиной к себе и взять прямо над капсулой. Проклятые альфа-волны.

— Благодарю за спасение, командор Крейт, — говорит она твердо.

— Не стоит благодарности. Моё дело следить за порядком в Академии, — отвечаю, глядя ей в глаза.

Она отводит взгляд первой.

— Почему на тебя напали? — спрашиваю. Холодно, без эмоций. Только прямой вопрос.

— Я не знаю, командор Крейт, — отвечает она немного нервно. Уклоняется от правдивого ответа. Её мысли скачут, как обезьяны, перескакивая с одного образа на другой. Чистый хаос.

— Ложь, — говорю ровно. — У тебя был конфликт с Иридией. Затем она пришла с подругами, чтобы избить тебя.

Она сглатывает. Я отчетливо замечаю, как её плющит в моем присутствии. На секунду её взгляд проясняется, и я улавливаю вспышку страха. Читаю её мысли — она боится, что я отчислю её?

— Это… личное, командор, — наконец произносит полукровка.

Личное. Прекрасное слово, которое ничего не объясняет. Сильные менталы не терпят неопределённости, а я один из них. Подхожу вплотную, заставляя её поднять голову, чтобы встретить мой взгляд. Она отступает, но упирается в капсулу.

— Личное? — тоном, от которого кровь сворачивается в жилах, переспрашиваю я. — На борту Академии нет места «личному». Здесь ты под моим контролем, курсант. И будешь говорить правду.

Она молчит. Её взгляд полон эмоций, которые меня только больше заводят. В сознании пульсирует жгучее желание вжать её в эту капсулу и добиться не только ответов, но и безоговорочной покорности.

Провожу ладонью вдоль её шеи, вниз, к ключице, замедляю движения, чувствуя, как её кожа становится горячее под моими пальцами.

— Ты молчишь, потому что считаешь это проявлением силы? — спрашиваю, продолжая касаться её, спускаю руку к груди и дергаю сосок через ткань больничной робы. — Или думаешь, что таким образом ты сохранишь гордость?

— Это… неважно, командор, — выдавливает она, выгибая спину навстречу моей руке, её голос звучит хрипло, едва слышно.

— Неважно? — поднимаю бровь, другой рукой скольжу по её бедру, задирая больничную робу, сжимаю крепкую накачанную ягодицу. Ммм. На девочке нет трусиков. — Мне это важно, и ты скажешь мне. Прямо сейчас.

Она отчаянно не хочет говорить, качает головой. Я не могу не восхищаться её упрямством, но не позволяю себе расслабиться.

— Ты проверяешь мои границы, курсант? — спрашиваю и запускаю вторую руку под её рубашку, подхватываю под бедра и усаживаю на корпус капсулы голой кожей. Её тело дрожит. Взгляд полон дикого возбуждения.

— Нет, командор, — отвечает она, выгибаясь, как кошка.

— Тогда почему ты молчишь? — я берусь за её колени, развожу точеные ножки, скольжу пальцами по внутренней стороне бедер к её мокрому от смазки лону.

— Я… не… стукачка, — тихо произносит она, с закрытыми глазами, перемежая слова тяжелыми вздохами.

Я забираюсь двумя пальцами ей между ног, другой рукой надавливая на плечи, вынуждая отклониться. Картинка получается пошлой до невообразимости. Будоражит.

— Хочешь, чтобы я поверил в благородство? — произношу тихо, тараня пальцами мокрую и скользкую от соков дырочку. — Или ты просто боишься, что я накажу не их, а тебя?

Дыхание полукровки становится рваным и поверхностным.

— Я… не буду… никого… закладывать, — выдавливает она из последних сил, дрожа всем телом. Пальцами я ощущаю её пульсацию, она уже почти на пике наслаждения. Но здесь мы договорим иначе. Убираю руку и слышу возмущенно-обиженный стон.

Девочка фокусирует на мне мутный взгляд, лицо раскраснелось, дыхание тяжелое. Чё-орт, она такая сексуальная, что я жалею, что мы не в моей каюте. Я бы ей спать не дал. У самого тело пылает, но я беру себя в руки. Сейчас я должен быть другим — холодным, строгим, неприступным.

— Мы договорились, твоя задача — доказывать, что ты достойна находиться здесь, а не создавать проблемы, — произношу сурово. — Твоя форма в тумбочке. Через десять минут жду на уровне А7. Договоренность об исследованиях по-прежнему в силе.

На этом я выхожу из медблока и направляюсь к лифту. В пору бы дождаться и самостоятельно её проводить, чтобы уж точно по дороге с ней ничего не случилось, но не мне, ректору целой космической Академии, бегать за курсантками.

А уровне А7 меня встречает доктор Пэрис. Я его уже предупредил о деликатности грядущей работы, я знаю его секрет, и поэтому он будет молчать про полукровку. Мы обмениваемся приветствиями и ожидаем объект, с которым придется работать.

Полукровка выходит из лифта спустя семь минут после того, как я её оставил. Её исполнительность подкупает. Она не знает, что её тут ждет, но готова бесстрашно ринуться в бой. Однажды я узнаю, что её тут держит, а пока пора представить её персональному исследователю.

10.

Я захожу в лифт и поднимаюсь на уровень А7, ощущая, как от нервов ладони становятся влажными. Даже не догадываюсь, что меня ждёт. Ректор Крейт оставил мало времени на раздумья. В голове только его слова: «Ты должна доказать, что достойна находиться здесь».

Когда двери лифта открываются, я вижу просторное круглое помещение, отделанное холодным серебристым металлом с закрытыми дверями по периметру. Повсюту натыканы панели с мигающими экранами, в центре — похоже, центр управления, компьютеры, соединённые кабелями. Здесь всё пропитано атмосферой экспериментов и скрытого напряжения.

Едва выйдя на уровне, я сразу чувствую ректора Крейта, и в спине снова начинает тянуть. Он в сопровождении ещё одного рослого ксорианца с графитовыми волосами, направляется ко мне. И чем ближе подходит, тем сильнее меня плющит его аура. Сглатываю и завожу руки за спину, как подобает при встрече командования.

Спутник ректора Крейта смотрит на меня холодно и оценивающе, словно видит не человека, а набор параметров для исследований.

Доктор Лоренс Пэрис

Ксорианец. Глава исследовательской программы на орбитальной станции. Доктор Лоренс Пэрис — хладнокровный и целеустремлённый исследователь, полностью преданный науке. Он известен своим саркастическим чувством юмора и абсолютным отсутствием интереса к чьим бы то ни было эмоциям, что делает его почти социопатом.

— Курсант Мэлтис, — ректор останавливается и жестом подзывает меня. — Это доктор Лоренс Пэрис, он будет исследовать тебя.

Подхожу ближе, ощущая растущую тревогу каждой клеткой тела.

— Приятно познакомиться, курсант Мэлтис, — произносит Пэрис ровным голосом. Улыбки нет, но в его глазах сквозит насмешка. — Я