Великая река - Токацин

Речник склонил голову в печали. Хорошо быть жителем… Можно верить, что умершие не мертвы - кто видел их мёртвыми? Они навсегда остались там, откуда прилетают Речники, в мире, полном приключений и подвигов, заплатив старым именем за дружбу с Чёрной Речницей Ойгой и джалурским магом Кевегном…

- Им хорошо, Кесса… - сказал он, думая о хрустальных чертогах Кетта, великого бога вод.

- Я хотела бы видеть ту землю! – прошептала Кесса.

- Не спеши, - только и ответил Речник.

Семейства Скенесов и Мейнов обсудили между собой победу над Инальтеками и подарили каждому Речнику бочонок хорошей кислухи. Фрисс отказывался, но в конце концов взял дар и пообещал вернуть пустой бочонок по весне. Вода в Реке уже была холодной, а заброшенная пещера у истоков взывала к хозяину, и вскоре Фриссгейн улетел на север.

Служитель Ир встретил Речника у Замка, он ещё носил траур, но уже ничего не боялся.

- Твоё имя окружают легенды, - сказал он. – С каждым днём их больше. Скажи, верить им или нет?

- Главное, новых не сочиняй, - покачал головой Речник.

На Складе его уже ждали драгоценные вещи – тепловое кольцо и самогрейки, с которыми в пещере будет тепло, теплее даже, чем с бесконечным запасом дров и неостывающей печью. Силитнэн тоже исполнил своё обещание и припас для Фрисса пряности. Кладовщик Кимлан восхитился новым оружием Речника и посоветовал скорее купить броню – мол, при его жизни надо заковаться в металл с головы до ног! И Фрисс собирался последовать совету и заказать пластины для брони – если Звигнел не уйдёт из Энергина в следующем году.

Казначей Мирни Форра на мечи посмотрел, но остался спокоен – такие вещи не интересовали его.

- Что у вас там постоянно происходит? Ничего уже не понимаю, - пожаловался он, отсчитав Речнику двадцать кун – жалование за месяц.

Фрисс не встретился с Силитнэном – маг уже улетел на Острова - но зато зашёл в Архивы и под присмотром Алатикса внёс в древнюю историю запись о станции «Идис» и её командире Исгельте Марци, великом изобретателе и строителе подземных путей. Алатикс несколько раз спросил, правду ли рассказывает Фрисс, но разрешил оставить эти строки в летописи.

У Алатикса была своя странная история в запасе. Летом Речник слышал о маге, потерявшем дар после столкновения с туманом Маровита, отнимающим разум. Алатикс знал продолжение этого рассказа – маг по имени Синадин должен был стать его помощником в Архивах, но в один из дней встретился с драконьим магом Нильгеком. Нильгек заявил, что может вернуть Синадину дар… и вернул. Синадин вновь полетел на войну, а жрецы попытались выяснить, как Нильгеку это удалось, но не добились ничего. Фрисс был поражён, но согласился, что у каждого могут быть свои тайны.

В столовой Фрисс встретил одного из правителей, Халана, и с радостью сел с ним за один стол. Халан тоже рад был встрече.

- Только что вернулся с «Флана», - сказал он, весело глядя на Речника. – Видел нашу новую станцию. Ты прав, берег она украшает. Не знаю, что говорил Гвеннон обо мне Гедимину, но Древнего Сармата он ругал при мне на все корки. Не только из-за спора вокруг подвалов и опор. Уже десять сарматов с «Флана» ушли к Гедимину и возвращаться отказались. Одного из них я видел краем глаза – он был в скафандре «Флана», только название закрасил и сверху написал «Идис». Ну и Гедимина видел… они вдвоём что-то обсуждали с Крысой Моджиса. Любопытное зрелище – сарматы, беседующие с крысой…

Халан возвращался на Дзельту, семья заждалась его, а Фрисса ждали на Островах Кануу – и новички, и старожилы. И ему пришлось-таки говорить речи, представляя всем Речникам своих подопечных – Нийокеса, Тарвиса и Укану. Они получили пропуска и теперь могли не ждать Фрисса, если им захочется побывать на Островах Кануу и заглянуть во Врата Зеркал. А Фриссу вручили зелёную ленту и перо сокола – знак отличия, который он теперь будет носить на Островах, чтобы все знали, какой он славный Речник. Такие значки раздавал – придумывая на ходу – местный предводитель и хозяин Островов, Речник Митиен, когда-то переселившийся сюда из страны Куо. Он же заколдовал корабль Фрисса, придав силы его плавникам, когда Речник собрался улетать.

Это было очень кстати – со Склада Фриссгейн забрал столько всякой всячины, что хиндикса еле могла приподняться над водой и каждым судорожным взмахом плавников выражала своё возмущение. Взлетать она отказалась, и пришлось плыть вверх по Канумяэ, против течения, медленно, зато в безопасности. Далеко плыть – на самый север, к белым скалам и роднику, с которого начинается Канумяэ…

Фрисс десять лет не был тут – и теперь с восторгом глядел на высокие скалы и сбегающий с них водопад. За эти годы обрыв не стал ниже, родники не иссякли, и Речник надеялся, что не изменилось и всё остальное.

- Речник! Откуда ты? – удивился незнакомый житель, который помог Фриссу пришвартовать хиндиксу.

- Живу я тут. Из рода Кегиных, если нас тут ещё помнят, - ответил Фрисс. – А ты чей, и давно ли здесь?

- Кегин?! Пещера уж сколько лет заброшенная, думали, никого из вас не осталось, - покачал головой житель. – Я из рода Сия, восемь лет тут живём. Зовут Менно.

- Фриссгейн, - Речник пожал протянутую руку. – Пещеру нашу не заселили?

- А вот смотри… - Менно слегка помрачнел. – Мы не трогали ничего. Но по весне там началось шебуршение, и мы решили заглянуть. Еле унесли ноги. Там какая-то тварь, в темноте, по ночам таскает рыбу из сетей, к себе никого не подпускает. Ну, у тебя-то королевское оружие, от тебя она не спасётся! Ты, наверное, славный воин?

- Славный ли, нет ли – но пойду и узнаю, кто там завёлся. Моя хиндикса здесь постоит, ладно?

По входу в пещеру Кегиных любой понял бы, что никто там не живёт уже много лет. Травяной и лиственный мусор накрыли порог, обветшала занавесь из коры, заменявшая дверь. И всё-таки кто-то углубил удобную нишу в стене, где можно было посидеть в жаркий день, наслаждаясь прохладой, и свежая вода была на каменном алтарике Реки-Праматери.

У входа в пещеру Фрисс остановился и прислушался.