Паладин развивает территорию. Том VI - Greever

Полуэльфийка влепила пощёчину мэру и отошла к одному из металлических ящиков, что стояли вдоль стен. Она достала небольшой свёрток, который поднесла к столу возле головы мэра. Раскатав тот по столешнице, демонстрируя пыточные инструменты.

— Благодаря его превосходительству Свейну, который спроектировал эту комнату — начала девушка — Игги не видит, что тут происходит, ведь мы не можем травмировать его детскую психику.

Говоря это, она в возбуждении поглаживала инструменты, при этом думая о древе жизни, которое благодарила за всё то, что оно делает для её народа и всех жителей континента.

Лежавший на столе пленник был в ужасе от происходящего вокруг него, потому что женщина, по его мнению, точно была психопаткой. Её выражение лица за мгновение менялось с радостного на грустное и также быстро переходило к восторгу. Он отлично понимал, что лёгкой смертью ему отделаться не позволят и в душе уже проклинал тот день, когда решил предать Балтес.

Глава 435

Истинный Паладин

Свейн и Лами, взмокшие от пота и уставшие от бесконечного контроля маны, которая направлялась в сторону Виктора, вышли из помещения под самой крышей башни и, пройдя несколько шагов, сели у стены друг напротив друга.

Их робы были местами сожжены или разорваны из-за энергии, которую, словно мечи, выбрасывало тело герцога.

Хотя им удавалось защититься от большинства, но некоторые всё же пробивали защиту и даже несколько ранили магов.

Свейн, сидя подогнув одну ногу, положил руку сверху, указывая ею в сторону Лами.

— Я тебе говорил, что этот аристократ ненормальный… — усталым голосом пробормотал мужчина.

Белл с усмешкой смотрел на товарища.

— Хех… Чёрт безрукий, если бы не ты, мы бы не оказались в таком состоянии! — заявил он.

Ротмайер и хотел было жёстко возразить, но сил с трудом хватало элементарно не уснуть, поэтому мужчина просто замотал головой и с трудом ответил.

— Его сила слишком высока. Если против него еле-еле стоят два заклинателя нашего уровня, и это при том, что он даже не атакует, то кто ему вообще противник? — спросил маг.

Лами и самому было интересно, откуда у этого дворянина столько мощи. Даже то, что они узнали про его переход из другого мира, не объясняло магическую силу Виктора.

Прямо сейчас лорд легко мог расправиться с двумя заклинателями в одиночку, не говоря уже про легендарных рыцарей, не являющихся для него противниками вовсе.

Однако это не значило, что паладин действительно стал всемогущим, так как у этого были и побочные эффекты. С переходом на уровень Архонта он только внутренне превзошёл людей континента, ведь его человеческое тело не способно было контролировать заключённую внутри силу.

Лорд был похож на атомный реактор, внутри которого бурлит энергия, сдерживаемая тонкой оболочкой. Стоит начаться «цепной реакции», и он просто взорвётся, не в силах удержать всю свою мощь.

Именно это и происходило с ним, когда Виктор пытался укрепить своё тело, пока два мага, впитывая из окружающей среды ману, очищали её в собственных телах, словно фильтры, и равномерно подавали ему.

Прямо сейчас Свейн и Лами не просто устали, у них было отравление маной, процесс, при котором мана из окружающей среды прошла через жилы и кристалл, а после начала проникать в тело.

В обычное время такое происходило редко, потому что для этого маг должен очень продолжительное время впитывать ману в себя, чего ни один человек делать не станет. Но в случае с Виктором у них просто не осталось выбора, так как любое колебание в передаче маны или остановка могли вызвать у герцога необратимые процессы, в результате чего он бы просто взорвался.

Лами хоть и подал в виде шутки обвинения в сторону товарища, но на самом деле это была не совсем шутка. В какой-то момент заклинатель ощутил, как Свейн нарочно замедляет поток маны, и его друг даже понимал, почему тот так поступает.

Все заклинатели эгоисты, которые думают только о себе. Жертвовать собой они никогда не умели и делали это крайне редко.

Ротмайер был таким же, как и все. Когда у него началось отравление маной, он стал снижать количество передаваемой энергии, но в результате изменил своё решение и продолжил, тем самым закончив весь процесс как полагается.

Белл точно знал, почему его друг не бросил герцога, и всё дело было именно в самом Лами.

Когда Свейн снизил подачу маны, второй заклинатель компенсировал это за свой счёт, что не осталось незамеченным со стороны Ротмайера, который, понимая, что может потерять друга, рискнул и продолжил делать то, что делал, в конце концов спасся как Виктора, так и Лами.

— Спасибо тебе… — едва слышно произнёс Белл.

— Иди к дьяволу! — ответил Свейн, который чуть не погиб из-за невесть откуда взявшейся преданности товарища к аристократу. — Мы из-за тебя получили отравление, и теперь даже если поправимся, неизвестно, насколько это повредило нашему дальнейшему развитию! Драконьи жилы, скорее всего, уже и вовсе не восстановятся!

Если бы они позволили Виктору умереть, то ничего бы не потеряли. Никто не смог бы доказать, что двое заклинателей хоть в чём-то виноваты, а сами остались одними из сильнейших существ континента, во всяком случае пока.

Однако вместо этого не только спасли несносного дворянина, но теперь и в силе ему уступают.

Пока двое препирались, в двух шагах дальше по коридору из-под пола выехала круглая лифтовая платформа, на которой стояла Клиосса, одетая в чёрный брючный костюм и в туфлях на высоких каблуках, а рядом с ней стоял Тор, одетый в миниатюрный мундир.

Женщина уверенно пошла вперёд мимо усталых заклинателей и, не обращая внимания, направилась в конец короткого коридора, где находились единственные двери на этаже.

Мальчик, бежавший следом, на мгновение остановился перед двумя мужчинами и, поклонившись, побежал дальше, желая нагнать мать.

Клиосса тем временем, распахнув двери, вошла в полусферическое белое помещение, в центре которого на полу сидел Виктор.

С оголённым торсом он, казалось, медитирует в позе лотоса, как монах Шаолиня, однако присмотревшись получше, можно было понять, что паладин не медитирует, а скорее напряжённо пытается залечить разрывы на груди, из которых до сих пор наружу пробивалась чистая голубая энергия.

Какие-то разрывы зарастали, но тут же открывались новые, и пусть это уже не выглядело так ужасающе,