Сделай что сможешь. Развивая успех - Андрей Васильевич Лео

— Василий Александрович, вы, насколько знаю, занимаетесь нефтедобычей и перегонкой нефти в фотоген?

— Да.

— А доставку нефти и фотогена только до Москвы ведёте?

— Далее невыгодно. В Петербурге, если вы его имели в виду, хватает американской нефти, и она сильно сбивает цену.

— С нефтяными остатками после отбора фотогена что делаете?

— В основном сжигаем — спроса на них нет.

— А как вы посмотрите на предложение продавать остатки путиловскому заводу?

Брови Кокорева удивлённо взлетели вверх:

— Зачем вам это?

— У нас есть способы их применения.

— И какие, позвольте узнать?

— Нефтяные остатки мы используем в производстве минеральных масел и красок, а также как топливо для паровых котлов.

Почти минуту Василий Александрович меня внимательно рассматривал, потом как-то подобрался, и через мгновение передо мной стоял уже не добродушный дядя в дорогом костюме, а натуральный делец.

— И какие объёмы готовы закупать?

— Зависит от цены.

— Хм, я могу и много за дёшево присылать, но доставка существенно поднимет цену. За морем телушка — полушка, да рубль перевоз. А с кем договариваться? С вами?

— Да. Я владею тридцатью пятью процентами акций нашего общества и наделён этим правом. Но договора мы будем подписывать вместе с Николаем Ивановичем Путиловым.

— Хорошо, я вас понял. Дайте мне три дня для обсчётов, и можно будет обсуждать поставки более детально.

— Отлично! Меня вы всегда сможете найти через наше представительство на выставке.

Кокорев, посчитав, что разговор закончен, начал прощаться, но я его остановил:

— Простите, Василий Александрович, я ещё хотел узнать, как сейчас идёт развитие пароходства на Волге. Вы ведь там в некоторых обществах акционер.

— Хотите вложиться и вам требуются рекомендации?

— Нет, хочу на Волге судостроительный завод поставить, поэтому исследую спрос на пароходы.

— Ах, молодой человек! А представляете ли вы, на что замахиваетесь?

— Представляю. В Красноярске я уже строю такой завод.

— Хм, судостроительный завод — дело затратное.

— В Красноярске у меня в компаньонах Кузнецов Пётр Иванович со своей женой, Александрой Фёдоровной, и Татьяна Ивановна Щеголева. Вложено в завод три миллиона рублей, оборудование поставит мой Красноярский механический завод, так что любые проблемы мы решим.

Брови Василия Александровича опять взлетели вверх. Ох, как его от моих слов-то пробирает. Никак не ожидал он, что молодой парень столь высоко летает.

— О-хо-хо, знаю я Кузнецовых, да и Щеголеву тоже, а раз они у вас в компаньонах, то дело обязательно выгорит. Но на Волге-то завод неужели вы один ставить собрались? Или этим Путиловское общество займётся?

— Путиловскому обществу и своих забот по расширению производств на годы вперёд хватит, нет ему сейчас резона в сторонние дела влезать. Но и одному мне с постройкой полноценного судостроительного завода в данный момент не справиться. Вот поэтому я пока только информацию по спросу на пароходы собираю, а уж после и подбором компаньонов займусь. Года через два, не раньше.

— А как завод строить собрались? Материалы и оборудование где брать будете?

— Строительные артели и материалы, как обычно, на месте найду, а оборудование с путиловского доставлю, опытных рабочих тоже. Проекты пароходов, что строить планирую, давно составлены. — Блин, вру я, похоже, уже чисто рефлекторно. — Причём пароходы выйдут дешёвыми и в постройке, и в эксплуатации. Там будут стоять наши котлы с нефтяным или мазутным отоплением.

Кокорев задумчиво покивал головой, рассматривая меня, и предложил:

— Когда компаньонов искать соберётесь, не забудьте и обо мне. Если сам в дело не войду, то кандидатов посоветую.

— Не забуду.

— Что ж, тогда до новой встречи.

Ха, не зря я этот разговор затеял, ой не зря! Будут у меня в скором времени новые компаньоны, да ещё какие. Ну а фигли, я ж золотой мальчик…

Чёрт, Сашок, неужели ты уже сам начинаешь верить в эту чепуху? Как правило, именно с таким настроем люди чаще всего и попадают впросак. Так что гони ты от себя эти мысли, и пусть золотым тебя другие зовут.

Только я вечером домой пришёл, только немного расслабился, на фортепьяно поиграл, чтобы пальцы вспомнили интересующие меня мелодии, и тут к нам в квартиру ввалился сияющий Никола. Быстренько со всеми поздоровался и сразу потащил меня в мою комнату. Ой, что-то физиономия у него уж слишком довольная, а наряжен-то как. Стоп, это ж гвардейская форма и погоны новые, капитанские, да ещё и аксельбант в придачу. Что за фигня⁈

Не успел я мысль додумать, как Никола, выпятив грудь и подняв руку, заявил:

— Трепещи, смертный! — Ё-моё, он ещё и мои фразы в разговор вплетает. Блин, что происходит⁈ — Перед тобой стоит капитан лейб-гвардии Конного полка и адъютант его императорского величества.

— О-о-о, целый капитан с аксельбантом! А я-то думаю, чего у тебя так нос задрался? — съехидничал я, постаравшись собраться с мыслями.

— Не ёрничай, а проникнись восхищением! — с пафосом воскликнул Никола.

— Да понял я всё, понял. Хорош выпендриваться. — Чёрт, наконец-то до моего забитого заводскими заботами и выбором песен мозга вся эта ситуёвина дошла. — Прими, дружище, мои искренние поздравления.

Чёрт, за суетой дней я как-то упустил, что сегодня моего друга официально к императору вызывали. А там, как говорится, пусто место пред престолом не бывает. Вот и друг мой получил новую должность и звание. Значит, не зря Академию Генерального штаба заканчивал.

Мы обнялись, и Никола продолжил уже нормальным языком:

— Представляешь, меня чуть в Волынский полк не засунули. — Никола является шефом лейб-гвардии Волынского полка и состоит в полках лейб-гвардии Измайловском и Конном, а также в Гвардейском морском экипаже. И такая карма у всех великих князей: в нескольких полках числиться и в своём роде за них отвечать. — Папа́ поддался на уговоры дяди (Александра II) и согласился на это назначение. Я прихожу весь в радужных ожиданиях, а мне такое на голову вываливают. — О да, у Николы в Конном полку уже куча друзей, соответственно, идти в другой полк ему было бы очень обидно. — И если бы я не доказал, что достоин быть конногвардейцем, то пришлось бы в Волынском служить.

— А ты не подумал, что это могла быть проверка твоей адекватности? Холодно задавишь аргументами — достоин, а начнёшь возмущаться, обижаться и грубить