Запорожье -1. Провал - Безбашенный

С этого дня речной отдых производился на дальнем пляже у основного берега Днепра, поскольку в заводи начали рытьё траншей от оборванных выходов канализации. Там-то, за поросшей растительностью косой, никто не увидел бы купающихся со стороны основного русла, а увидели бы только Дворец. Здесь — наоборот. Дворец могут не увидеть, пока не поравняются с ним, но отдыхающих-то заметят, особенно молодых баб и девок в бикини, для дикарей — всё равно, что абсолютно голых, а учитывая их работорговлю, тут и ближайший соблазн — распробовать, и отложенный — пополнить и ими перевозимый вниз по реке живой товар для выгодной продажи на юге. А не видя Дворца, намекающего и на силу его обитателей, тем вероятнее могут поддаться сиюминутному соблазну. И тогда не избежать боя, пролитой в нём крови и последующей вражды. А зачем это их анклаву? Так, а это что за хрень? Выше по течению появились три каких то темноватых точки с красным верхом. Поднеся к глазам бинокль, Олег увидел три речных ладьи, небольших, но идущих под парусами. Пока — только три, но у Порогов их был не один десяток, и понятно же, что и они идут следом. Эти три явно высланы вперёд разведать путь, и им на глаза попадаться тоже дружески не рекомендуется.

— Так, закончили балаган! — рявкнул он толпе, — Времени — мало! Манатки хоть в руки, хоть на плечи, хоть в зубы, и в темпе вальса все по домам! Три минуты, и чтобы ни единого из вас здесь не было! Время — пошло!

— Что там, Олег? — спросил Михаил.

— Да правильно Сыч сказал — выплывают, млять, расписные! На вот, гляди сам! — и протянул ему бинокль.

— Млять! Эй, вы все! Вы слыхали, что вам сказал сержант? Кому нужно особое приглашение? Собрались и марш все отсюда на хрен! Последнего — сам вздрючу по самые гланды! Две минуты — и я ни единого следа вашего присутствия тут не наблюдаю!

— Живее, млять! Шевелите поршнями и булками! — рычал Чубук, раздавая всем особо непонятливым и подзатыльники, — Кому, млять, подстилку оставляешь, раззява? Да в скатку её и на плечо! Эй, вы, с велосипедами! Помогите этим с ихним шмотьём! Млять, ну не толпой же! Разобрались по семьям, в колонну по два, интервал три шага! Ну, вперёд — марш! А вы чего встали? Да обувайтесь же, млять, дома шузы свои высушите! Да шагом же, не бегом! Спотыкнёшься же и лоб себе на хрен расшибёшь! Ну что за идиоты? Потому и не нужна нам война с дикарями, что с вами-то, грёбаным дурачьём, мы уж точно любую войну любым дикарям просрём на хрен!

Народ, конечно, зашевелился, но в основном бестолково. Готовились-то ведь к нападению кочевников как к самому вероятному, и в городке успели провести несколько учебных тревог, и там-то все знали, кому и что делать. А здесь, на этом дальнем пляжике, и отдыхали-то в первый раз, и конечно, спешная эвакуация с него отработана ещё не была. Предполагалось ведь как? Что после волока, раз уж с кочевниками эти речные торгаши не поцапались, а договорились, так хоть денёк, да отдохнут там, на месте. И тогда заранее их готовность продолжать путь была бы известна, и поплыли бы они, допустим, завтра, так к этому анклав был бы готов, а здесь никого бы и не было. Но торгашей понесло уже прямо сейчас, а тут ещё и этот некстати взявшийся попутный для них ветерок, ускоривший и их сплав вниз по течению Днепра в разы. Как ни планируй события, как ни готовься, а один хрен пойдут они не так, как ожидалось, а так, как им самим вздумается.

Несколько семей, которые с мужиками, собрались быстро, удалось вразумить и компании подростков, но бесхозные бабы, особенно с мелкими детьми — это ведь что-то с чем-то! Кто детей в охапку хватает и бежать с ними намыливается, о вещах забыв, кто всё шмотки в руках удержать не может, а дети, пытаясь помочь, только мешают, кто вообще в ступоре. Одна из загоравших, штаны натягивая, в одну штанину ногой попала, а в другую нет, да так и растянулась на песке, не удержав равновесия. Из этой горизонтальной позы и Люсю ещё обругала, когда та бросилась ей помогать — за то, что привлекла внимание к её неловкости. Можно подумать, без этого никто бы не заметил! Кое-как попала и во вторую штанину в сидячем положении, но при попытке встать она снова приземлилась на нижние выпуклости, а от сотрясения вывалились из лифчика и верхние. И виноватой в этом у неё опять оказалась Люся, хоть та к ней и не притрагивалась. Наоборот, ещё закрыть её собой пыталась, когда кто-то из пацанвы выхватил смартфон для съёмки её засвета. Ещё одна в обувь песка случайно черпанула и вытряхивала его, а он мокрый, весь не вытряхивается, а босиком она в такую даль не может. В общем, со смеху от некоторых из них можно было бы попадать, если бы обстановка располагала к юмору.

Не обошлось и без травматизма. Одна, одеваясь второпях, на ужа наткнулась и так его испугалась, что отпрянула, оступилась и ногу вывихнула. И так-то уши заложены у всех от её визга, а она ещё и орала, как резаная, когда ей вывих вправляли. Змей она, как оказалось, вообще любых панически боится. Уж, не уж — без разницы. Так по её милости ещё одна нос себе расквасила. С перепугу от ейного ора она так припустила, не глядя под ноги, что споткнулась, да тропу носом пропахала. И естественно, в кровь, так ещё ведь и в обморок бухнулась — оказалась ещё и боящейся крови. Вывихнутую и вправленную из-за неё пришлось отложить, да эту тащить. И тут ещё одна учудила. Обуваясь, не взглянула, а там шмель оказался, ну и ужалил её прямо в стопу. Так мало того, что болевой порог у неё низкий, ещё ведь и аллергичкой оказалась. И с этой ещё теперь возись! Так спасибо хоть, одиночный шмель, а не осиное гнездо. Пока управлялись с ними обеими, уже и Люся при всей своей профессиональной выдержке на матерную лексику перешла. Между которой и своими мыслями по поводу всяких генетически ущербных поделилась, не определившись окончательно, следует ли на таких тратить