Укок. Битва Трех Царевен - Игорь Резун

— Медный?

— Медный Будда, — серьезно пояснила Соня. — Он на самом деле какое-то там по счету воплощение Будды. Ты бы видела! Такой бородатенький, а глаза — как у Бога!

— Вы, наверно, девчонки, все в него влюблены?

— Да нет. У нас тут влюблен каждый в своего.

И Лис, хитро блестя глазами, хором с Соней негромко продекламировала:

Молодежь разных стран, собирайся,

Мойся, брейся, знакомься, влюбляйся,

Потихонечку совокупляйся —

Всем влюбленным и честь, и хвала!

Нам грозит вымиранье, как вида,

Не за нас — за державу обида.

Мы свое молодое либидо

Отдадим на благие дела!

Людочка снова зарделась: ей еще не приходилось слышать в таком ключе про совокупление и либидо. Подперев голову кулачком, она сказала:

— А мне вот жениха Ирка симоронит. Только я теперь Принцесса, значит, мне Принц нужен.

— Симоронь и жди, конечно! — поддержала Лис. — Обязательно будет! А Медный вот еще что говорит:

Эй, блондинки, шатенки, брюнетки,

Недотроги, монашки, кокетки,

Ведь от этого ж родятся детки —

Если умные книжки не врут.

Дорогие мои согражданки,

Биксы, телки, чувихи, пацанки,

Вы не бойтесь — мужчины не танки,

Ведь нe давят они, а…

Они с Соней расхохотались, давясь джин-тоником, так и не сказав последнего гвоздевого слова. И девушка улыбнулась с ними вместе. А потом пожаловалась:

— Мне все время кажется, что, если я разденусь, меня… изнасилуют сразу! Хотя иногда сейчас к зеркалу подхожу голая, смотрю на себя и думаю: кому все это нужно?

Лис хмыкнула и повела красивыми плечами:

— С этим у нас особых проблем нет. Нет, это не значит, что у нас там сплошная «групповуха». Я хочу сказать, что научились к своему телу относиться, как… ну, как…

— Как к телу, — подсказала Соня, — инструменту для наслаждения и не более. Для остального есть душа.

— Ну да, точно! Я когда в психологический «кружок» к Медному пришла, то жутко закомплексованная была. Не то что там раздеться — босой на улицу боялась выйти: не дай Бог что подумают! А на тридцатое мая мы с одной нашей девчонкой, Камиллой, провели «День Свободных Маечек». Это была встреча лета…

— Как это?

— А ТАК! — улыбнулась рослая красавица. — Наш дизайнер, Шкипер, нарисовал нам такие маечки… на теле. Камилле красную, а мне — черную. Там даже надписи были какие-то. Да, Соня?

— Ну! У тебя — «Свободу Папе Карлосу!» — подсказала блондинка.

— Да. И в них мы прошлись по улице.

— Господи! — испугалась Людочка. — С голой грудью, что ли? Совсем-совсем голой?!

— Конечно! Кстати, ощущение фантастическое. Камилла хохотала, как бешеная. Особенно прикольно было, когда мы фрукты в палатке покупали. Помнишь, Соня?

— Конечно!

— Торговец, который нам дыню продавал, мялся-мялся, а потом и говорит: «Зачэм, дэвушка, такой обтягивающий носишь? Вай, все соски видать!» А Камилла ему: «А я не ношу. Они у меня такие с детства. На, потрогай».

— И он потрогал?

От смеха Лис съехала с пластикового стула, затопала голыми пятками по плитам.

— Он, бедолага, аж гирьки свои с весов рассыпал! От испуга! И мы шли, конечно, все «в шоколаде»: с дыней, с гроздьями винограда, с персиками.

— И в милицию не забрали?

— Забрали. Вернее, в машину посадили. Менты тоже смотрят. Я им говорю: «Мальчики, вы тоже потрогать хотите? Трогайте, только по-быстрому, а то эта краска такая нестойкая, сейчас в духоте течь начнет — машину не отмоете!»

— Главное — не хамить! — подсказала Соня.

— Да. Так они нас с ветерком доставили. За три секунды. Домой к Медному.

— Да-а, — протянула Людочка и украдкой посмотрела на свою грудь, заметно уступающую по размерам выпуклостям подруг. — Я бы тоже так хотела…

— Приходи на Симорон-движняк «НейТРАЛизация вREDных людей», — пригласила Соня. — Там можно будет всласть подурачиться. Уже готовимся!

И она назвала Людочке день и час.

Травматолог, как оказалось, сидел буквально в двух шагах — в платной клинике, расположившейся в помещениях детсада за жилыми домами. Девушки проводили Людочку. Они прошли гордо по Маркса, шлепая по новенькой тротуарной плитке и распугивая расфуфыренных, цокающих каблуками студенток из расположенной неподалеку «блатной» Торговой академии.

А потом Люда получила справку. Седенький дядечка все косился на нее, видимо, мучительно выбирая между ней и Иркой. Затем она поехала домой.

Город Принцесса завоевала тоже.

Строго секретно. Оперативные материалы № 0-988Р-36551652

ФСБ РФ. Главк ОУ. Управление «Й»

Отдел дешифрования

Шифротелеграмма: Центр — СТО

…Установлен интерес зарубежных оккультных кругов к общинам ромов (цыган), проживающих на территории СТО. Приказано собрать весь доступный материал, с вычленением наиболее энергетически сильных источников. Об исполнении доложить в течение 48 часов.

— Ты кто? Цыганка?! Да какая ты, в пикалку, цыганка! — бубнил Левка Грязный, пытаясь одной рукой раздернуть молнию джинсов. — Давай, давай, чувиха, минетик мне быстренько сделаешь, и все — свободна, гуляй…

У него это плохо получалось, потому что второй рукой, лежащей на затылке Патрины, он пытался пригнуть ее черную голову вниз рукой, твердой, с мозолями от кастета и со сбитыми костяшками пальцев. Мощными «омоновскими» ботами он прищемил ей пальчики босых ног, но Патрина не ощущала боли, а только ужас, стыд и… бессилие.

Надо же ей было отойти от Мириклы — в киоск за газировкой! Тут ее и углядел этот толстый, сальный, с тяжелым духом немытого мужского тела, исходящего от его живота, вываливающегося из тельника. Он поймал девочку за волосы и задержал на месте; Патрина даже вскрикнула от неожиданности, а он, глядя в ее смуглое лицо, начал допытываться: кто такие, из какого табора, почему работают на чужой территории, кто крышует. Но Патрина не отвечала, и Левка-Грязный, один из «смотрящих» за территорией вокзала, взглянув в ее глаза, заметив «фенечки» на руках и джинсовую рубашку вместо традиционной цыганской одежды, сделал вывод: бродяжка, бесхозная, косит под цыганку. Значит, можно с ней позабавиться. На что они еще нужны, эти девки?