Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

стремительному наступлению с помощью механизированных соединений мы оказались не готовы. Правда, сейчас, когда начали применять твои задумки по минированию больших участков дорог, их передвижение сильно замедлилось, но все равно остановить их пока не получается, очень уж сильным оказался противник.

Брат остановился перевести дух, и я воспользовался паузой, чтобы задать давно волновавший меня вопрос:

— Ты случаем не знаешь, кто разрабатывал операцию по атаке Барановичей и Кобрина?

— Интересуешься, кто тебя умирать отправил? И правильно, надо знать с кем не стоит иметь дел, — с грустной улыбкой прокомментировал брат. — Павлов там командовал, да и командует до сих пор. Он после того как, благодаря твоим разведданным был пойман на дезинформации руководства страны, получил такой втык, что дело могло для него плохо кончиться. Чудом удержался и сейчас делает все, чтобы реабилитировать себя в глазах руководства, и у него неплохо получается, опять же, благодаря твоим действиям. Твоя операция по одновременному уничтожению авиации на нескольких аэродромах противника при помощи минометов сейчас чуть не под микроскопом изучается и рекомендована к применению на всех фронтах.

— Вряд ли теперь немцы позволят провернуть что-то подобное, это один раз могло проскочить, дальше по-любому найдут, как это остановить.

— Может, и так, но это неважно, главное, что у тебя получилось, и благодаря этому немцы забуксовали под Барановичами и Минском, где мы только чудом не получили ещё один котёл.

«Вот как? Я хоть и плохо помню ход войны, но то, что Минск немцы захватили очень быстро и окружили там дофига наших войск, знаю точно. Похоже, нехило я всё-таки потоптался по истории, и теперь предположить, как будут развиваться события, не то, что сложно, скорее, и вовсе невозможно».

Около часа мы с братом разговаривали, и вновь я обратил внимание, что он искренне за меня переживает. Странные всё-таки у нас отношения, вроде братские, а другой раз кажется, что и не совсем. В принципе я уже начал потихоньку привыкать к этим непоняткам и перестал так уж остро на них реагировать. Вот и сейчас отметил, что брат себя ведёт так, как и должен в подобной ситуации родной человек, и не стал больше голову ломать, почему так.

Следующим посетителем, который навестил меня уже через полчаса после того, как ушел брат, был Михеев. Он, кстати, тоже с осторожностью полез меня обнимать, и вновь я заметил реакцию капитана, у которого глаза округлились от подобных раскладов.

Михеев в отличие от брата пришёл не для того, чтобы справиться о моем состоянии, хотя и это тоже, но главным образом по работе.

Оказалось, что я теперь личность известная, герой, хоть пока и без награды, поэтому было принято решение организовать для меня несколько интервью с журналистами, которые очень уж жаждали узнать из первых рук все о подвигах моего подразделения.

Вот Михеев и приехал, чтобы обговорить со мной, что можно им рассказывать, а о чем лучше умолчать.

После довольно продолжительного инструктажа он неожиданно спросил:

— Скажи, Сергей, а как ты планировал действовать дальше, после того как перебрался бы со своим подразделением в район Пинска?

Я неожиданно даже для себя ответил вопросом на вопрос:

— Что, не можете придумать, что делать с моим батальоном, кроме как кинуть его под каток немецкого наступления?

Михеев реально слегка смутился и ответил, похоже, честно.

— Не совсем так, но близко. Лично я просто не могу придумать стоящих задач для твоего батальона, тем более что из боевых подразделений от него осталось всего ничего.

— Это пока всего ничего, когда из котла выберутся Остапенко, Горожанкин и Якимов, думаю, батальон снова станет полнокровным, другое дело что пополнить его техникой теперь будет проблемно, но я что-нибудь придумаю.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, — напомнил Михеев, на что я хмыкнул и начал посвящать его в свои планы, осуществить которые теперь, похоже, не светит.

— Вообще у меня было два варианта, как действовать в дальнейшем. Первый: опираясь на подготовленные ранее базы, использовать мотострелковые роты как мобильные механизированных группы в тылу противника. Если говорить совсем просто, действовать они должны были по принципу «ударил-убежал». Три такие группы, для которых при наличии плавающей брони дороги необязательны, могли бы нанести противнику немало вреда. Второй вариант похож на первый, но работать подразделения должны были бы в составе взводов, а то и отделений. Им в таком случае необходимо было бы работать непосредственно в боевых порядках наступающих мобильных частей немцев, уничтожая их технику и личный состав, чтобы как можно сильнее замедлить противника. Правда, в этом случае нам очень не помешали бы путевые противотанковые ружья, которых просто у нас нет, но и без них можно было бы немало сделать.

Тут Михеев не выдержал и с ехидцей спросил:

— Да, что твои люди смогут сделать остальным армадам немцев с одним стрелковым оружием?

— Очень даже много чего. К примеру, жечь танки вместе с автомобилями, лишая противника техники и замедляя его передвижение, что в свою очередь скажется на темпа наступления.

Михеев уже с досадой произнес:

— Да как жечь, если пуля не пробьет броню? Автомобили, да, согласен, их можно вывести из строя, а танками-то ты что сделаешь?

Ту до меня дошло, что наши, похоже, до сих пор не знали или не обратили внимание, что немцы на марше возили с собой дополнительное топливо, транспортируя его непосредственно на броне.

Когда я объяснил Михееву этот казус, тот только выматерился и произнес:

— Это получается, что все эти их танки можно просто расстрелять из засады из обычных винтовок?

— Не все и не просто, но да, крови им попить можно неслабо. Были бы на вооружении патроны с бронебойно-зажигательными пулями, тогда да, взвыли бы эти немцы от счастья в ожидании рокового выстрела из-под каждого куста на своём пути.

Покинул меня Михеев ну очень задумчивым. Не могу сказать, чем закончится этот мой ненавязчивый вброс идей, но надеюсь, что хотя бы мой батальон не станут тупо бросать под гусеницы наступающих немцев, а используют с умом, пока я тут валяюсь беспомощным.

Во второй половине дня я смог наконец вызвонить свою Настю. До этого несколько попыток не увенчались успехом. А тут сначала застал дома её маму, которой поведал, что меня слегка поцарапало, и я сейчас лечусь в Москве, а через часик уже и с Настей поговорил.

Этот странный госпиталь, в котором мне приходится лечиться, расположен очень далеко от дома Насти,