"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20 - Борис Владимирович Романовский

«Идзумо» не производил на русских моряков впечатления смертельно опасного противника. Да, хороший броненосный крейсер, страшный в схватке против «рюриковичей», но не более — «Победа» ему не по «зубам», пусть даже вместо них выступают солидного диаметра орудийные жерла. Вот только волнение на море вполне достаточное, чтобы затруднить стрельбу нижних казематов — если судить по всплескам залпов, то шестидюймовых пушек стреляет четыре, и редко когда шесть. А это одно означало, что какое-то из 152 мм орудий вообще не стреляет. К тому же «асамоиды» были в полтора раза «мельче» новых японских броненосцев, и главный броневой пояс в семь дюймов, на два тоньше. А самое главное калибр — снаряд весом в семь пудов наносит многократно меньше ущерба, чем в двадцать четыре пуда. Зато русский 254 мм снаряд в четырнадцать пудов веса для самого «Идзумо», так и его «систершипов» чертовски опасен, тем более дистанция боя потихоньку сокращается, и последовали первые попадания. Пока вражеский флагман закрыт только всплесками, но броненосец перешел на полные залпы, и вопрос о попаданиях только во времени, благо японцы не отворачивали с курса и колонны медленно сближались, скорость была равной — шли на пятнадцати узлах.

— А ведь наш «друг» Камимура не способен прибавить в скорости — какой-то из его крейсеров явно «захромал», видимо, в машине серьезная поломка, исправить которую не в состоянии. И уйти тоже не может — он столько безуспешно гонялся за нашими крейсерами и не может просто так отказаться от боя. Хотя прибытие «Победы» поломало все его планы.

— Николай Илларионович, «Паллада» может стать головной и самостоятельно маневрировать — такую возможность я обсуждал с Сарнавским. Да и Матусевич отписал это Владимиру Симоновичу в своей инструкции…

— Не стоит, Павел Петрович — у него и так шесть орудий, а не восемь, к тому же если «Идзумо» перенесет огонь, «Палладе» не поздоровится. Один-два восьмидюймовых снаряда, не дай бог сбитая труба, и наша «воительница» превратится в жертву. Так что следует ее поберечь — четыре шестидюймовые пушки большого ущерба Камимуре не нанесут. А тут еще крейсера Уриу смогут догнать, если курс сменим — у него «Нанива» и «Такачихо», и авизо «Чихайя» рядом крутится. А где-то еще крейсера — должны быть «Нийтака» и «Акаси». Хотя нет — последний в бою был в Желтом море, но все равно три вражеских крейсера и авизо против одного нашего. Нет, не стоит рисковать «Палладе», пусть дальше идут во второй колонне, а там посмотрим. Вот если был бы «Богатырь», тогда бы…

Скрыдлов не договорил, помрачнел — понятно, что он переживал все эти два с лишним месяца. Ведь по приезду во Владивосток его сразу «обрадовали» сообщением, что Иессен крейсеру «брюхо» в тумане на камнях пропорол. Очень несчастливая примета, и он ее воспринял близко к сердцу. А теперь негодует — «Богатырь» сейчас на пару с «Палладой» разделали крейсера Уриу как крабов на столике топориком по клешням. Устоять против них втроем те бы просто не смогли, как и удрать — крейсер германской постройки при необходимости мог выдать 23 узла контрактной скорости. А сейчас непонятно когда в строй войдет — командир порта Владивосток контр-адмирал Гаупт занимается постоянными проволочками, вернее, совсем не занимается делом. Его помощник контр-адмирал Греве, изгнанный Степаном Осиповичем Макаровым из Порт-Артура, тоже не отличается трудолюбием, решения принимает медленно, а действует как черепаха, старается любое дело «утопить» в бумагах делопроизводства, и бесконечных сетованиях, что для работы в доке не хватает всего необходимого.

И таковых адмиралов на русском флоте множество — от мостиков на кораблях шарахаются как от чумы, стараясь на берегу обрести для себя спокойное и не обременяющее службой место. Из пятнадцати «полных» адмиралов при деле только один, и тот наместник на Дальнем Востоке, остальные рассматривают службу как синекуру, получая на ней отличное жалование, но не неся никакой ответственности за принимаемые решения. Из тридцати пяти вице-адмиралов на войне только трое — Макаров уже погиб, и вот в бою они вдвоем с Безобразовым. И все — на Дальний Восток никто не хочет ехать, и тем более принимать на себя ответственность за ход войны. Впрочем, и правильно делают — способны из них воевать лишь двое, прошедшие войну с турками, но Федор Дубасов во главе МТК, а Зиновий Рожественский поставлен на командование 2-й эскадрой. Есть еще толковый Григорий Чухнин, не раз водил эскадры на Дальний Восток, но его по милому русскому обыкновению «задвинули» на академию, чтобы глаза не «мозолил», и недавно назначили командующим Черноморским флотом.

С контр-адмиралами, коих служит без малого сотня вообще беда — никого сюда по доброй воле не вытащить, упираются, как могут. Те, кто желает воевать давно тут, и трое из них получили «орлов» на погоны уже здесь — Григорович, Матусевич, Рейценштейн — двое последних ранены. На кораблях еще князь Ухтомский, да Лощинский в море выходят, да в бой Иессен рвется, и еще один крейсер точно погубит — с него станется. Контр-адмиралы Витгефт и Молас 2-й погибли, и это все, кто пожелали сражаться.

Остались Гаупт и Греве, но их «поганой метлой» гнать из Владивостока надобно, ремонт «Богатыря» ведется просто безобразно. И как повлиять на ускорение работ Скрыдлов не знал, а только вел бесконечную переписку с Петербургом, стараясь хоть как-то исправить ситуацию к лучшему. Но, судя по всему, бесполезно — слишком далека от войны «Северная Пальмира», чтобы услышать их просьбы. Видимо, до сих пор не осознали сановники, что ситуация сложилась скверная. Ведь стоит японцам овладеть с суши Порт-Артуром, и флот окажется в безнадежной ситуации, и если прорвется во Владивосток, то потеряет не меньше половины броненосцев, и все малые корабли — у канонерских лодок и миноносцев просто не хватит на переход угля…

— Есть, попали! Это «Рюрик»!

По броненосцу прокатились ликующие крики, только Скрыдлов сохранил внешнее спокойствие. Размышления ему не мешали пристально смотреть за боем, и он увидел, как огромный огненный столб поднялся над концевыми казематами «Токивы» — пламя вылетело вначале из нижнего, затем полыхнуло в верхнем. Судя по всему, произошла детонация боеприпасов, но зачем японские комендоры там про запас снаряды складировали, тайна великая есть. Но зрелище эпохальное, как взрыв концевого барбета на «Фудзи», о котором ему поведал Ухтомский. У «Токивы» случилось иное — верхние плиты казематной брони просто отвалились и упали в волны, торчал искореженный ствол орудия, было видно бушевавшее пламя. Если бы так случилось бы с нижним казематом, то крейсеру было бы