"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20 - Борис Владимирович Романовский

затягивало решение вопроса на неопределенный срок. Предложили одну изготовленную для броненосца «Император Александр II» 203 мм пушку — корабль решили перевооружить на новую артиллерию, заменив казематные 229 мм стволы. И это все, что смогли пообещать, посулив еще два орудия к ноябрю, но ведь их придется торопиться провезти до Байкала, ведь в конце декабря навигация на озере закончится. Три орудия, всего три орудия, пусть пять, если все же учтут его мольбы, и снимут пушки с «Храброго». Вот итог деятельности «августейшего флотоводца» и посаженных им на «тепленькие места» чинов Адмиралтейства. Сокрушить их застывшую до монументального состояния косность невозможно, он уже отписал адмиралу Дубасову, возглавлявшему МТК, что бы тот хоть что-то сделал.

— Пока придется воевать тем, что есть, — пробормотал Скрыдлов, и тяжело вздохнул. Послание Матусевича, написанное Николаем Александровичем во время боя, заставляло о многом задуматься. Война вскрыла вопиющие случаи, которые раньше тщательно скрывали.

— Но с этим надо что-то делать…

Броненосный крейсер «Идзумо», один из «асамоидов», тактико-технические характеристики которых были очень схожими. По своей защищенности плитами в 6–7 дюймов они больше напоминали небольшие, но скоростные броненосцы, с главным поясом по всей ватерлинии, и еще верхним дополнительным. Хорошо прикрыты броней башни, барбеты, погреба, казематы, а по числу орудий среднего калибра не уступали «Микасе». Для русских крейсеров это был очень опасный противник, смертельно опасный, и отпор могли оказать только «иноки», хотя участь"Осляби" в Цусимском бою оказалась страшной…

Глава 35

— Теперь дело только за малым — приспособить все, что мы тут захватили. Главное, чтобы Фок со своей дивизией в бега не подался. Впрочем, я ему уже намек сделал, в «оглоблю», что вывозить из Дальнего никого не будем. Пусть дерутся до конца, лишь бы генералы Кондратенко с Горбатовским не подкачали, им ведь давить с фронта нужно, пусть даже поддавливать, лишние потери нам совсем ни к чему, людей брать неоткуда.

— Не думаю, чтобы наши стрелки отступать вздумали, не тот у них настрой, ваше превосходительство, — при людях Вирен всегда соблюдал субординацию, никогда не переходил на давешнее общение по имени-отчеству, ведь они оба начинали войну капитанами 1-го ранга. Но теперь этот педант был нарочито строгим в обращении. И сейчас, пользуясь тем, что вблизи не стояли флаг-офицеры, все же негромко произнес:

— Тут наших пленных стрелков из корпуса генерал-лейтенанта Штакельберга освободили, несколько десятков. Говорят, что сами видели, как после боя у станции Ташичао японцы штыками перекололи наших раненных. И приходится им верить — с такими глазами не лгут.

— Это японцы, Роберт Николаевич, у них плен позором считается, как у наших казаков. Надеюсь, слухи об этом зверстве быстро разойдутся среди наших стрелков, чтобы иллюзий не питали?

— Уже, ваше превосходительство — генерал Фок приказал их по ротам распределить, сказал, что поступит по примеру царя Петра, который своих одноруких солдат, изувеченных шведами, в сержанты произвел и по полкам распределил, чтобы рекруты видели, как с ними враги поступят.

— Великая штука есть исторический опыт, всегда потребен и чему-либо учит, кто, конечно, хочет учиться, — пробормотал Матусевич, припомнив этот случай. Генерал поступил правильно, тем более имея уважение собственных солдат — такие вещи сразу заметны. Да и не трус, «георгия» еще за войну с турками получил, в туркестанских походах участвовал. А что отступил с перешейков, так защищать их было чревато окружением — японский флот в любой момент мог зайти в Талиенванский залив, и уже с двух сторон накрыть позиции русской пехоты корабельной артиллерией. И то, что сам Дальний не успел разрушить при отступлении с одной стороны плохо — им вовсю пользовались японцы. Но с другой стороны и хорошо выходит — теперь и портом, и городом, и огромными складами, можно воспользоваться, и если это правильно сделать, то целый год можно в обороне сидеть, пока снарядов хватит. А их за глаза — в гавани захвачен парк японской 2-й артиллерийской бригады, пушки сгрузили, подготовили к отправке на позиции под Порт-Артур, вот только не успели это сделать. Десант был вовремя высажен, опоздали бы на сутки, то многие десятки тонн снарядов отправились бы на осадные батареи, вместе с пушками. В памяти промелькнула мысль, что японцев удалось опередить всего на пять дней, уже шестого числа последовал бы первый штурм. И этому Матусевич верил, он уже привык к таким подсказкам, пока непонятно откуда берущимся, но к внутреннему голосу, своего рода второму «альтер эго», адмирал не только привык, доверие было полное, как к проверенному временем и обстоятельствами «мудрому советнику».

— Нам очень солдаты нужны, много солдат, Роберт Николаевич. Хотя китайцев и маньчжуров генерал Стессель решил поголовно под ружье поставить — пусть воюют, раз научились укрепления возводить, нечего паек жрать. Японцы их не пощадят, «ходи» это понимают — драться будут зло. По крайней мере, половину отмобилизованных можно хорошо обучить, тех, кто моложе, винтовки выдать, остальных нестроевыми по ротам распределить или на строительстве оставить, но уже к саперам прикрепить. Но нужны именно наши солдаты, тысяч пять пополнения для первого раза — для возмещения потерь. Мыслю, дорогой ценой заплатим за победу, пока армию генерала Ноги здесь истребим — драться японцы отчаянно будут. Это сейчас они в растерянности пребывают, все же мы в спину ударили, да еще корабельная артиллерия ужас нагнала. Но потихоньку опомнятся и валом пойдут Дальний с Талиенванем обратно отбивать.

— Нет ничего проще, ваше превосходительство, были бы эти самые батальоны, в Порт-Артур их легко доставить.

Вирен оставался хладнокровным, хотя у Матусевича от удивления выгнулась бровь. И слова невольные вырвались:

— Пока Куропаткин командует армией, мы ни одной роты не получим. Да что там роту — мы в осаде год сидеть будем, пока командующий Маньчжурской армией по своим планам армию будет «сосредотачивать». У него одни поражения, неужели побеждать начнет после них? Не верю — постоянно битые противником генералы уверенность утрачивают, и что хуже всего веру, и в себя, и в войска, и в победу.

— Адмиралы от генералов тут ничем не отличаются, — Вирен был невозмутим, только плечами пожал, будто хотел сказать «я сам такой». И своим скрипучим вредным голосом заговорил в свойственной ему манере, показывая на гавань, забитую пароходами.

— Вон там «Маньчжурия» стоит, ее японцы за два дня до нападения на Порт-Артур захватили. Вместе с «Монголией», которую в госпитальное судно переделали, они в Италии