Посланник - Иван Владимирович Булавин

Вечером того же дня, после долгой разведки, сидя у большого костра в полуразрушенном доме, мы делились впечатлениями.

— Итак, катастрофа имела место, — начал рассказывать Башкин, отложив не до конца обглоданную кость кабана. — Природа не ясна, уровень радиации в норме, хотя и превышает обычные показатели в два раза.

— Что за место, выяснили? — спросил я.

— Как минимум, это Россия, — сообщил Коростин. — Видел надписи на заборе, так они на русском.

— И надписи странные, — добавил Башкин. — Что-то про тварей, без конкретики, просто твари, мол тут есть, а раньше не было.

— Я пытаюсь место определить, — сказал инженер. — Пока только широта известна.

— Можете не стараться, — учёный махнул рукой и указал на свой чемодан. — Тут есть какие-то спутники, только со связью проблемы, но, думаю, получится настроиться.

— Там, внизу, скелет лежит, — напомнил Никита.

— Да, я тоже видел, — согласился Башкин. — Скелет этот внушает опасения.

— А именно? — спросил я.

— А именно, это не человек. Точнее, человек, но очень странный. Кости изменены таким образом, что он может ходить на четвереньках, изменён череп, мозг уменьшен, зато челюсти расширены и выдвинуты вперёд, а клыки напоминают павиана.

— Так может, павиан и есть? — спросил Винокур.

— Павианов такого роста не бывает, да и мозг, хоть и меньше человеческого, сделал бы этого павиана настоящим гением. Нет, это именно человек, просто мутант или урод. Очень странное создание, если вокруг есть его сородичи, нужно быть готовыми.

— Сколько у нас патронов? — спросил я.

— Автоматных — почти три тысячи, — Винокур показал на объёмный мешок с цинками. — Ещё крупный калибр, винтовочных к СВД почти четыреста, твой карабин и револьверы, да пистолеты. Сможем устроить уродам геноцид. Правда, таскать всё это трудно будет, надо бы какой-то транспорт заиметь.

— Боюсь, тут из транспорта только лодка найдётся, — заметил Коростин. — Впрочем, это не так плохо, если найдём реку, то на ней обязательно будут поселения.

Тут мы замолчали, снаружи из темноты донёсся громкий торжествующий вой. Местное зверьё давало понять, что не радо чужакам и теперь выходит на тропу войны.

Рука моя судорожно сжала рукоять револьвера.