Потапыч - Антон Чернов

— Мастер, я не по этому поводу, — прервал тарахтение мастера Млад, кивнув-поклонившись мне, заходящему в мастерскую.

— А-а-а… — завис, уставившись на меня мастер, но отвис, вскочил и поклонился. — Приветствую, уважаемый. Чем могу быть полезен?

— Почтенный, — сообщил я. — Видом Михайло Потапыч. Ты — мастер Рарин Готный, изготовитель железной ноги моего слуги.

— Точно так ув… почтенный. Но я предупреждал господина Пшёного…

— Молчать. Внимать мне, — решил я заткнуть фонтан красноречия одарённого. — И не перебивать моё почтенство не по делу, а то рассержусь, — на это Рарин аж пасть ладонями захлопнул и закивал. — Есть предложение к тебе, мастер. И заказ. И то, и то, они связаны. Ты меня сейчас молча выслушаешь, а потом скажешь — интересно тебе или нет. Если интересно — поговорим о деталях, — плюхнулся я в заскрипевшее, обшарпанное, но чистое кресло.

Ну и поведал я свою идею: создание именно ездового металлического скакуна. Не цельного и мощного, а относительно лёгкого, фактически «скелета», анимированного не одним, а несколькими духами.

— Не получится, почтенный, — озвучил напряжённо слушавший меня мастер. — С железной ногой господина Млада — проще. Там несколько духов получают… приказ, считайте, от самого господина Млада. Ноги у него нет, но специальные жилы в культе отдают приказ тому, что нет. И духи…

— Я понял, Рарин, детали излишни. В любом случае — для каркаса из стали понадобится не столь сильный и прожорливый дух, так? — на это мастер кивнул. — Далее, были попытки ездить на гелеакулюсах верхом, но это травматично для спины. Но в случае, если выполнить хребет из частей аморт… гасящих толчки при ходьбе? Как у живой лошади, а можно даже лучше: создавая каркас-скелет, ты будешь не ограничен природой.

— Я, кажется, понял. И… боюсь что не смогу исполнить вашу идею, — погрустнел мастер.

— Почему?

— Деньги, почтенный. Даже если вы соизволите внести предоплату за свой заказ заранее — их не хватит. Простите…

— Не понял. Если я всё оплачу заранее — с какого лешего не хватит⁈ — стал раздражаться я.

— Я не имею нужных схем, почтенный, не гневайтесь.

— Пока не гневаюсь. Что за схемы?

На что мастер поведал мне неизвестную ранее деталь работы «мастеров-одарённых». И Лира не говорила… хотя она не мастеровой, могла банально не знать. Итак, все одарённые — элементалисты, или кинетики. Стихийные проявления, и с духами они… не работают. Это прерогатива владеющих.

Есть обходной вариант, о котором рассказал Рарин же, кстати, объясняющий, что за «огненная хреновина» орала на нас бешеным голосом. Это не дух, а именно заклинание, этакая «написанная-продуманная» одарённым программа. Что, кстати, демонстрирует, что Бешеный — не просто дёрганный псих, а чертовски умный дёрганный псих.

Но все эти варианты, как понятно, не позволяют делать большую часть созданного одарёнными. И владеющие на них в поте лица не горбатятся. А есть… церковно-корифейская монополия на изготовление и продажу этих самых схем. Многоразовый алтарь-жертвенник, для коммуникации с духами. С определённой, зависящей от мощности духа, пропускной способностью. Сотону через такую металлическую пластину, исписанную символами и ощущаемую, как «магическая приблудина», хрен призовёшь. Эти пластины дорогущие, и чтоб в неё пролез Сотона, переменной Адскости, эта пластина должна создаваться с соответствующей пропускной способностью.

В общем — станки магопанка, производимые Пантеоном и Лидари. Стоят — по разному. Цена растёт по экспоненте, в зависимости от пропускной способности. И у Готного просто нет денег на схему, через которую можно протащить духа достаточно силы. И не будет, даже если «задерёт мне ценник», потому что цена по его прикидкам — от «тридцати золотых, почтенный, это я говорю самое малое, а может и все сорок пять».

Деньги — впечатляющие. Но это всё в моих планах скорее… плюс, широко оскалился я.

— Отлично, Рарин, — потёр я лапы. — А теперь слушай моё предложение.

Которое заключалось вот в чём: я вхожу с мастером в долю. Вполне официально, причём если до этой инвестиции в дело я рассчитывал на пятнадцать процентов (ну, двадцать пять максимум), то сейчас — пополам точно. Можно давить мастера и на большее… но неразумно. Тогда я стану не партнёром, а «хозяином», пусть подсознательно. А «хозяина» люди стремятся надурить ГОРАЗДО чаще, чем партнёра, чьё благосостояние, как и твое, взаимосвязаны. Кидают и партнёров, конечно, но у меня выигрышное положение владеющего. Так что пятьдесят — самое то, что надо.

Так вот, я покупаю ему нужную схему, точнее, выделяю деньги на неё. По ряду — она моя, мой вклад в «Медвежье товарищество», как креативно обозначил я название совместного предприятия. И, помимо прорывных идей (которые, скорее всего, этим транспортным средством и ограничатся), больше я ничего вкладывать не буду, только получать. При этом Готный становится в товариществе не только мастером… Но и рабом товарищества. Как и партнёром, как ни забавно. То есть выйти из товарищества по своей воле он не может, будет работать и получать половину. Причём на это он отреагировал… мало того, что нормально, но с готовностью. Что, в общем-то, обусловлено средой и условиями. У нас на земле контракты и «покруче» подписывают, гораздо меньше получая. Правда, там всё «неявными условиями» приправленно, ну да и чёрт с ним.

Ну и главное для меня: я хотел, чтобы Рарин разработал, ну и реализовал, именно товар «товарищества». Чтобы в случае контрафакта я мог спокойно тащить ворюгу в корифейский суд, раздевать до исподнего и обращать в рабство (переменной сексуальности, в зависимости от возраста, пола и вида ворюги). И был это… железный медведь, аркубулюс. Медвежья кавалерия на просторах Зиманды!

Даже Потап одобрительно хмыкнул, но вскоре засопел.

Задумка эта была, кстати говоря, не из-за шутки (хотя определённую роль утончённое чувство юмора сыграло). А именно из-за «узнаваемого бренда», ярких отличий и чего-то, бросающегося в глаза, что в возможном «суде за права» станет основанием для претензий. В общем — небесполезно. И весело. Так что пусть будет.

В общем-то, из обсуждения технических