Право на дом - Анна Щучкина

Моя ладонь легла на рукоять меча. Я знал, что это не ложь. Знал, что Астраэль все еще силен. Но если он говорит со мной, значит, его голос дрожит. И значит, в этот миг император уязвим.

Глава 50

Аниса

Александр, представляешь, у меня будет собственная комната!

Из блокнота Бо

Крепость Рейна Фуркаго. Сожженные земли 945 год правления Астраэля Фуркаго

Темнота продолжала окутывать меня даже после пробуждения – словно я только что выбралась из глубокого колодца.

Вечернее солнце, пробиваясь сквозь витражные окна, заливало комнату кроваво-золотистым светом, словно мир оплакивал что-то раскаленными слезами. Багряные отблески падали на пол, на бархатный ковер, на массивную темную мебель. Казалось, сама история дышит здесь, затягивая в свой медленный, неумолимый танец, и каждый шаг отзывается тяжестью в душе.

В центре комнаты возвышалась величественная кровать с резными колоннами, устремленными к потолку как в молитве. На мгновение мне показалось, что это корабль, застрявший в ожидании ветра перемен, который так и не пришел. Бархатные портьеры едва заметно колыхались, словно замерзшие листья, тронутые первым дыханием весны. Полумрак, царивший в этих стенах, создавал иллюзию защищенности, но для меня он больше походил на ловушку.

Я провела кончиками пальцев по отполированному краю письменного стола, чувствуя холод старой древесины. Здесь все казалось вечным: фрески на стенах рассказывали истории давно ушедших эпох, шептали о войнах, победах и забытых клятвах. Аромат травяных свечей сплетался с запахом дерева, помнящего прикосновения сотен рук.

Когда-то я называла это место домом. Но сейчас… сейчас оно стало чужим.

Тень хрустальной люстры качнулась на потолке – ее потрескавшийся узорный силуэт с паутиной тончайших золотых линий словно пронзал саму пустоту. Свет выхватывал из углов фигуры, резные грани статуй, превращая их в бесплотных стражей сокрытых здесь тайн. А затем все снова растворялось во мраке.

Тишина обволакивала меня, словно тяжелый шерстяной плащ, липкий и давящий. Но за ней я слышала шорохи – может быть, это был лишь старый камень, стенания которого сливались с едва уловимым дыханием ветра, пробивающегося сквозь неплотно закрытые створки окна. А может, далекий шепот памяти, зовущий меня назад, туда, откуда я так долго пыталась уйти.

Мое сердце заколотилось быстрее, рыдая в своей клетке. Я не могла оставить все так. Рейн на руках принес меня сюда в утро нашей свадьбы. Я помнила, как мы любили друг друга на этой кровати… Я была так счастлива… Тысячу лет назад.

А сейчас внутри остались лишь выжженные пустоты, гнев, борьба, скорбь.

Я едва заметила, как мы добрались сюда. Последние дни пропитались запахом крови. Все тело болело. Болела душа. Теперь же я смотрела в потолок, оглушенная звенящей пустотой.

При попытке встать голова закружилась, но я стиснула зубы и ухватилась за край дубового стола. Сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз держала мужа за руку, слышала его голос? Мы мечтали об этом доме…

– Ты должна была отдохнуть еще.

Вздрогнув, я обернулась к двери.

Рейн стоял там. Свет из окна мягко окутывал его фигуру, словно созданную в другом, более древнем мире.

У меня перехватило дыхание. Он улыбался – не той поверхностной, пустой улыбкой, которой иногда маскируют тревогу, а настоящей, искренней, от которой внутри всегда разливалось тепло. Это была улыбка человека, уверенного, что пришел туда, где его всегда будут ждать.

– Рейн… – Мой голос сорвался, превратившись в сухой хрип, будто я не говорила целую вечность.

– Мы дома, Аниса, – тихо произнес он, словно между нами не было ни затерянных дней, ни ночей.

Я покачала головой, пытаясь обрести хоть какую-то твердость. Этот камень, эта угроза за стенами – разве так я представляла наш дом? Но…

Мы оба здесь.

И все же в моих ушах еще стояли крики. Скольких мы потеряли? Как много тех, кто шел за нами с уверенностью в победе, теперь лежат на выжженной земле или исчезли в морских водах?

– Исход этой битвы был предрешен, – вдруг произнес Рейн без сомнения, без страха – спокойно и уверенно. – С самого начала.

– Что? – Я сжала кулаки. – Все? Все те, кто умер… это… это было запланировано?

Печальный и решительный взгляд мужа лишь подлил масла в огонь моей ярости. Я чувствовала, как страх и горе, смешиваясь, превращаются в смертельный яд, обжигающий горло.

– Костераль… – прошептала я, все еще помня, как его обезглавленное тело исчезло в волнах. – И Эйри… Эйри! Она обменяла свою жизнь на мою. Зачем?.. Как это все могло случиться? Почему они должны были умереть, а мы – выжить? Кто-нибудь может хотя бы подсчитать… Нет, нет! Ты знаешь, Рейн… Они погибали, а я даже не замечала… Йенн тоже… Я видела его живым, а потом, когда все кончилось, – уже мертвым… Как это произошло?..

Рейн шагнул ко мне, и его рука легла на мое плечо. Едва ощутимое прикосновение, но оно еще глубже раскололо мою душу.

– Мы похороним всех, кого сможем. Как велят их традиции. Меренайты помогут нам – волны примут тех, кого нельзя отдать земле. И Йенна тоже. Я клянусь. Слышишь?

Я не могла смотреть на него, не могла вынести его спокойствия. Но все же кивнула, прежде чем отвернуться. Он обнял меня сзади, укутав своим теплом. Наши руки сплелись, закатанные рукава белой рубашки Рейна обнажили черные татуировки.

– Ты думаешь, мы все потеряли, Аниса, но мы не потеряли друг друга. Мы живы. И мы должны скорбеть так, как этого заслуживают те, кто пал в этой битве. А затем – мы будем жить. Ради них. Ради всех, кто сражался за нас. Мы будем помнить их, говорить о них в священные дни и рассказывать о них другим. Дэниел будет жить в нашей памяти.

Хотя это не уняло боль и не заполнило пустоту, я знала, что он прав. Чувство защищенности накрыло меня, как в те времена, когда я звалась Александрой, а он обнимал меня в темноте…

– Эта крепость – теперь твой дом, – продолжил он, отступив и оглядев комнату. – Твое убежище. Мы защитим это место. Здесь твои драконы, здесь Бен…

Упоминание фарффла пронзило меня, будто глоток горячего воздуха. Я услышала дыхание. Увидела слабые всполохи магии вокруг.

И почувствовала… еще что-то. Огромное, древнее. Оно не принадлежало мне, но ждало там, скрытое за каменными стенами крепости. Это ощущение, необъяснимое и могущественное, заставило меня поднять взгляд на Рейна.

– Что ты еще прячешь? – с подозрением спросила я.