Право на дом - Анна Щучкина

Я сидел, прислонившись к камню, стараясь не думать о том, сколько всего придется переосмыслить.

И тут ко мне подошла Кай-ро. На свету оттенки ее рыжей шерсти напоминали расплавленное золото, а взгляд янтарных глаз обжигал вековой мудростью. Вожак села напротив меня и прищурилась.

– Тебе предстоит выбор, – произнесла она низким, грубоватым голосом, в котором чувствовалась сила, но не давление. – Ты стал одним из нас. Волк в тебе не исчезнет. Никогда. Ты победил, потому что он нашел тебя достойным. Теперь вопрос в том, найдешь ли ты нас достойными?

– Как торжественно, – фыркнул я, отводя взгляд. Легкий порыв ветра тронул мои волосы, будто сама природа подслушивала наш разговор. – Скажите прямо: вы зовете меня в стаю?

Вожак не ответила сразу. Она лишь склонила голову, словно изучая меня.

– Не совсем. Мы становимся частью друг друга. Ты уже ощутил это во время превращения. Но если решишь остаться, то должен будешь принять одно условие, чтобы мы не убили тебя в первую же ночь.

Я понял, что она говорит правду. Их запахи, их присутствие, их сердцебиения – все это отзывалось во мне, как эхо.

– Знаете, – сказал я, скрестив руки, – теперь, когда зрение у меня как у орла, я могу различать запахи так четко, что даже определяю процент какао-бобов в шоколаде, а сила позволяет швырять врагов, как мешки с песком… Скажу честно, меня все это устраивает. Так что да, пожалуй, останусь тут. Но учтите: если волчье братство запрещает шутки – не рассчитывайте, что я задержусь.

Кай-ро коротко выдохнула – я уловил в этом что-то вроде смешка.

– Если ты перестанешь шутить, тебя прогонят быстрее, чем я успею сосчитать до трех, – ответила она, поднимаясь.

– Ну, тогда мы сойдемся.

Асира покачала головой, но промолчала. Я чуял ее эмоции: смесь раздражения и облегчения.

Теперь мой путь стал ясен. И что самое удивительное – впервые за долгое время я не боялся идти этим путем.

– А еще, дети мои, – добавила Кай-ро, поворачиваясь ко мне, – вы поженитесь в ближайшее время.

Глава 44

Рейн

Друг, мне показали моего сына! У этого крохи уже режутся рожки – пусть он гордится ими, как горжусь я. На нем нет белой шерсти, как у меня, но это не мешает мне обожать его всем сердцем, чувствовать безграничную, глубокую любовь, которую не способны разрушить ни боль, ни испытания. Он стал смыслом моего существования, светом в бескрайних тенях нашего мира.

Из блокнота Бо

Арридтское море. Корабль капитана Кроссмана 945 год правления Астраэля Фуркаго

Берег разрывался от яростного рычания волн. Густой тяжелый туман стелился по воде, проникая ледяной влагой в каждую пору кожи. Вдали, на границе земли и моря, мрачно мерцали силуэты вражеского флота. Многочисленные корабли с алыми знаменами на мачтах сверкали, словно кровавые зарницы на горизонте. Среди них выделялся флагман – гигантский фрегат с темным корпусом, увешанный императорскими штандартами, олицетворяющий саму смерть. На этом корабле находилась она – Стефания.

Я сжал челюсти, подавляя внутреннюю дрожь. Ветер трепал мой плащ, проникал за воротник, но сегодня я был непоколебим в своем решении. С каждым шагом, с каждым ударом волн о камни я становился все сильнее. Со мной моя воля и мои создания. Драконы остались в безопасном месте. Сегодня их участие в битве не предполагалось – их жизни надежно защищены ценой моих прошлых ошибок. Никто больше не причинит им вреда.

– Проверили еще раз?

Руфина телепатически подтвердила:

– Драконы надежно спрятаны. Защитные рубежи установлены, разведчики противника не прорвутся. Некроманты разместились за пределами крепости. Все идет по плану.

Хорошо. Это первая моя победа.

Ветер принес запах соли и магии, будто само море ожило. В пене волн начали проступать силуэты. Причудливые существа, тени из глубин. Морские создания. Те, кто подчинялся моему зову. Когда я впервые пробудил их, они были хаотичны и безумны, как древние духи, выброшенные на берег. Но теперь они стали войском. А я – их предводителем.

Одна из тварей поднялась выше других. Ее чешуйчатая кожа блестела на солнце, а в огромных глазах читалась готовность: мы здесь. Мы ждем.

– Сегодня твое море выпьет больше крови, чем когда-либо прежде, – произнес я тихо, обращаясь к гиграрху. В ответ он зарычал, вызывая дрожь в воде.

– Рейн, – раздался позади голос Александра.

Я обернулся. Он стоял, придерживая плащ у горла. Его обычно спокойное лицо сейчас выдавало напряжение. Он понимал, что этот бой не обойдется без потерь – ни для нас, ни для них. Костераль тоже был здесь. Они пришли за моей женой. Но это последний раз, когда я позволю ей уйти с ними.

– Стефания привела весь флот, – сказал Александр, вглядываясь в корабли. – Мы этого не ожидали.

– Это они не знают, что их ожидает.

– Ты так в себе уверен? – усмехнулся Костераль.

– Как никогда, – отрезал я. – Пусть Стефания смотрит. Пусть видит, как ее армия терпит поражение.

Костераль стоял напротив, словно ожидая еще одного слова, еще одного знака, что я все понял. Но что тут было понимать? Его слова, его жесты – все казалось чуждым для брата, которого я знал всю жизнь. Или, возможно, я лишь думал, что знаю его – сильного, непроницаемого. Сейчас что-то в нем изменилось. Будто в тысячелетнем камне появилась трещина.

– Ладно, хватит уже этих многозначительных взглядов, – сказал я, скрывая свою нервозность за сарказмом. – Говори, что хотел.

Но он только улыбнулся. Его улыбка всегда выглядела немного угрожающе, но сейчас она показалась… горькой. Короткой, как утренний холод на скалах.

– Ты думаешь, что все уже решено, Рейн, – сказал он спокойно. – Считаешь эту битву последней, но впереди еще много других. Мы нужны друг другу. Пока все не закончится. Пока она… – Он сделал паузу, словно искал нужное слово, но так и не нашел его. – Пока Аниса не сделает свой выбор. – Костераль посмотрел на шепчущие волны. – Я очень устал, брат.

И одной этой фразой он заставил меня впервые в жизни почувствовать к нему жалость. Чепуха. Ведь несгибаемый принц Костераль не нуждается в сочувствии. Вот только от усталости невозможно избавиться, будь ты хоть самым хладнокровным существом во вселенной.

– Поэтому я прошу тебя, Рейн… никто не должен умирать этой ночью, – сказал он, глядя мне в глаза. На этот раз его голос прозвучал жестче, будто последнее предупреждение. – Рано еще платить по счетам.

Я молчал, обдумывая его слова. Тяжелая тишина повисла между нами, и лишь рокот моря напоминал, что время