Нова - Максим Балашов

на учениях. Этот паренёк родился не просто в рубашке, а в цельном золотом подгузнике с семейным гербом. Его семья, по слухам, побогаче даже клана Масы будет. Так что он с пелёнок привык чувствовать себя пупом вселенной, вокруг которого вращаются все остальные, менее денежные планеты.

«Муль, вот объясни мне, пожалуйста, с какого такого перепугу среди военных, куда ни плюнь, обязательно в какого-нибудь мажора попадаешь? — мысленно возмутился герой. — Им тут, что, все мёдом намазано? На моей родной Земле быть военным — это часто значит получать гроши и ночевать в окопах, а не вращаться в высшем свете».

— Знаешь, на это есть простой и даже ироничный ответ, если ссылаться на историю твоего родного мира, — терпеливо начала объяснять М. УЛ.И. — Вспомни: в царские времена каждый уважающий себя дворянин был просто обязан пройти военную службу и получить офицерский чин. Это считалось не только почётным, но и необходимым пропуском в определённые государственные и, что важно, очень закрытые частные клубы для избранных. Вот и на Нове местные богатеи и аристократы проповедуют схожие, проверенные веками идеи. Помимо красивого мундира и связей, военная служба, по их мнению, должна «закалять характер» — видимо, чтобы было проще отдавать приказы прислуге — и прививать базовые командирские навыки, которые потом так пригодятся при управлении семейными корпорациями или подавлении бунтов на вилле. Так что не удивляйся — для многих из них это просто ещё один этап в их гламурной биографии, как поездка на модный курорт.

«Возможно, этот крысёныш и не по личной наводке Варга попал в отряд, — размышлял Крас. — Видимо, на полковника просто надавили его мажорные родители, желая как можно скорее протолкнуть своего сыночка по карьерной лестнице. Хотя моя чуйка подсказывает, что старый лис убил двух зайцев одним выстрелом: и семье Фах-Ту угодил, и заставил этого капрала присматривать за нами с Китой. Однозначно, этого выскочку стоит проучить — исключительно в воспитательных целях, разумеется.»

— Он ещё и завис, как дешёвый нейрочип, — язвительно продолжил Миро, наблюдая за задумавшимся Красом. — Видимо, обсуждает с М. У. Л. И. мои слова, впервые в жизни услышав столько умных мыслей в одной фразе!

— Кита, слушай, — громко и абсолютно серьёзно обратился Крас к дочери полковника, игнорируя крысёныша. — А в нашу обязательную подготовку входят занятия по рукопашному бою? Я, кажется, уже определился со своим спарринг-партнёром. И ещё: я почти на сто процентов уверен, что в этом гостеприимном палаточном лагере точно отсутствует такая роскошь, как гауптвахта. Не возражаешь, если я своему «напарнику» немного подкорректирую черты лица? Бесплатно, чисто из дружеских побуждений.

После услышанного Миро моментально побледнел, а затем покраснел, словно перезрелый помидор, и резко замолчал, сделав вид, что очень заинтересовался шнурками на своих ботинках. Видимо, слухи о том, как Крас в одиночку разобрался с забиякой Шито, дошли и до его ушей, и перспектива стать следующим экспонатом в кунсткамере его явно не прельщала.

Кита уже открыла рот, чтобы что-то сказать — вероятно, что-то разумное и успокаивающее, — но за её спиной внезапно раздался властный, хрипловатый голос, по которому тут же можно было определить человека, прошедшего огонь, воду и медные трубы.

— Новобранцы, отставить разговорчики в строю! — прогремел он. — Кто вам разрешил болтать, как на базаре? Без моей прямой команды рта не открывать, вы же не в театре! У одичалых слух в десятки раз острее вашего, и они услышат, как вы наложите в штаны при встрече с одним из них, быстрее, чем запах от этих самых обосранных портков дойдёт до вашего собственного носа!

Развернувшись, члены отряда, как по команде, вжали головы в плечи и застыли по стойке «смирно», а их руки сами собой прилипли к вискам. В трёх метрах от них, словно воплощение боевого устава, стоял мужчина в потрёпанных военных штанах, видавших виды кожаных берцах и с голым торсом, который блестел на солнце, словно отполированный гранит. Чернокожий офицер всем своим видом — от осанки до взгляда — источал такое уважение, что его, наверное, можно было разливать по бутылкам и продавать как допинг для морального духа. Его мускулистое тело с бицепсами, каждый из которых был размером с окорок, могло бы вызвать приступ чёрной зависти у профессионального бодибилдера. Рельефный пресс напоминал панцирь, а жилистая грудь казалась непробиваемой даже для артиллерии. Лицо мужчины было испещрено многочисленными мелкими шрамами, которые складывались в немую карту былых сражений, красноречиво говоря, что этот вояка побывал в таких передрягах, где другие и минуты бы не продержались. На коротко стриженной голове гордо восседал берет с сияющей кокардой, а на широком поясном ремне болталась кобура с массивным пистолетом, выглядевшим как серьёзный аргумент в любой дискуссии. Крас заметил ещё одну колоритную деталь, которую раньше не встречал на Нове, — тлеющую сигару, зажатую в уголке рта капитана с таким видом, будто она была встроена в его образ намертво.

— Меня зовут капитан Огетс-Зана-Ши, — прогремел он, выпустив струйку дыма. — Для вас — «господин капитан» или просто «сэр». На целый месяц ваши задницы переходят в моё полное и безраздельное распоряжение, и только я буду решать, как их тренировать, мыть и вытирать. Мне глубоко насрать, кто ваши родители и в каких шелковых пелёнках вы до этого изволили служить. Для меня вы все ровны, как доска, и вы все — зелёные, пахнущие молоком новобранцы, которые будут беспрекословно выполнять только мои приказы. Ваши жизни отныне находятся в моих руках, и, поверьте, это не фигура речи, а суровая реальность. За моей спиной находится гора Тендипа, на которой кишат одичалые, и буквально в паре километров отсюда, ближе к подножию, пару дней назад погиб один идиот, возомнивший себя бессмертным и решивший прогуляться в одиночку. Так что запомните: здесь даже срать мы ходим только парами, и я лично буду проверять, вытерли ли вы друг другу задницы после этого!

Слушая капитана, Крас машинально проследил за направлением его взгляда. Перед ним открылся вид на гору с довольно пологим склоном, который был сплошь покрыт буйной, почти агрессивной растительностью. Казалось, сами джунгли, словно зелёный потоп, поднимались вверх и упирались в купол. Вершину горы не было видно — её скрывал плотный, молочно-белый туман, клубящийся у самого свода. Но не это привлекло внимание героя. Переключив спектр зрения, Крас с изумлением заметил, как концентрация синей энергии нарастала по склону, плавно меняя оттенок от нежного светло-голубого у подножия до