Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

— Не возражаешь, если я посмотрю?

Сальваторе несколько секунд колебался, но в конце концов кивнул. Видимо, не счёл нужным скрывать нефункционирующую систему.

Мы поднялись на площадку по металлической лестнице, и я присвистнул, увидев длинную панель. С рядами клавиш, словно взятых от клавесина, с крохотными рычажками, стеклянными глазками и шкалами. Самый натуральный пульт управления, созданный деланным магом.

Внутри пряталась сложная схема, которую я даже не стал пробовать перерисовать. Слишком уж запутанная она оказалась, к тому же было видно, что отдельные части добавлялись в разное время, по мере появления новых станков. Проще будет создать нечто подобное самому, чем копировать хаос из Знаков и эфирных связей.

Пульт управления был мёртв. Напитанные эфиром связки не соединялись друг с другом и не собирались включаться. Складывалось впечатление, что нужно было повернуть общий рубильник, чтобы их запустить. Скажем, новые броненосцы Кулибина включались только при наличии специального ключа, чтобы никто посторонний не мог ими воспользоваться.

Я пробежал глазами по схеме ещё раз и улыбнулся — так и есть! Пульт требовал, чтобы схему соединили в двух местах, причём одновременно. На панели имелись прорези, куда вставлялось что-то плоское, замыкающее эфирные контуры. Не удивлюсь, если Сальву банально не хватило терпения разобраться в устройстве пульта — он и в Сорбонне был не слишком усидчивым, порой обзывая меня зубрилой.

— Есть пара серебряных монет?

Сальв кивнул, вытащил из-за пояса два скудо и кинул мне.

— Только с возвратом, дружище. Это мои последние деньги.

— Да без проблем.

Покопавшись в кармане, я нашёл золотой дукат и отдал его Сальву.

— Сейчас покажу тебе фокус.

Я достал кинжал и немного обрезал монеты, чтобы они подходили под выемки, а после напитал их эфиром. К счастью, в ключах не предполагалось сложных схем и требовались просто активные замыкатели.

Взяв по монете в каждую руку, я шагнул к пульту и воткнул их в прорези.

* * *

— Porca madonna!

Сальв уставился на пульт с открытым ртом. Стеклянные глазки перемигивались разноцветными огоньками, на шкалах загорелись красные стрелки, а часть клавиш нажалась сама по себе. По цеху же разносился шум и лязг от пробудившихся механизмов. Гул повис в воздухе, в котором что-то тонко взвизгивало, деловито бухало и жужжало. Именно так и должен был звучать завод, начавший производство.

Увидев, как оживает Главная сборочная линия, Сальв переменился. Черты лица заострились, губы сжались в ниточку, а в глазах появилась решимость.

— Что ты сделал, Констан? Как ты запустил его?

— Монетами. Видишь, прорези? Нужно вставлять их одновременно, чтобы замкнуть эфирную линию.

Он убедился в моих словах и вынул монеты. Дождался, пока механизмы смолкнут и запустил их ещё раз. Снова выключил и посмотрел на меня чуть ли не с угрозой.

— Констан, ты обязан немедленно уйти.

— Прости?

— Никто не должен видеть работу Grande linea di assemblaggio. Я давал клятву охранять секреты Арсенала, Констан. Любого, кто увидит работу этого цеха, полагается немедленно обезглавить. Но ты помог оживить всё это и… — он на мгновение запнулся. — Ты мой друг. Поэтому я выпущу тебя, если дашь слово молчать о том, что ты здесь увидел. Констан, ты…

— Не продолжай, Сальв, я всё понимаю. — Я хлопнул его по плечу. — Обещаю, никому ни при каких обстоятельствах я не скажу ни слова про устройство Арсенала. Проводи меня к выходу и расстанемся друзьями. Если хочешь, — я улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку, — закрою глаза, чтобы ничего не видеть.

— Да, так будет лучше.

Он не понял иронии и полез в карман за платком, чтобы завязать мне глаза. Вот ведь странный человек! Ещё до включения управляющего контура я разобрался с устройством Grande linea di assemblaggio. Хотя, может быть, Сальв всё прекрасно понял, а сейчас разыгрывал комедию для собственного успокоения. Он-то думал, что сборочную линию никогда не запустить!

Сальв завязал мне глаза и отвёл к входу, через который мы попали в Арсенал. Затем притащил сюда же Паппо, уже хорошо набравшегося в компании его товарищей.

— Прощай, Констан. Не думаю, что нам стоит встречаться в ближайшее время.

— Как скажешь, Сальв. Я уеду из Венеции уже завтра, так что не беспокойся об этом.

Мы пожали друг другу руки, и Сальв запер железную дверь, не сказав больше ни слова. Наши с ним пути разошлись, видимо, уже окончательно.

* * *

Сев в гондолу, Паппо мгновенно задремал, храпя на весь залив.

— Обратно в гостиницу, синьор? — подал голос гондольер, впервые за поездку.

— Да, — кивнул я, наблюдая за светлеющим на востоке небом.

Под утро Венеция затихла. Не звучала музыка, не слышалось пьяных криков и гневных возгласов. Город-гуляка наконец-то заснул, готовый пробудиться через несколько часов и открыть торговые дома и лавки. Мы плыли почти в полной тишине, и я лениво размышлял над превратностями судьбы. Случайная встреча с однокурсником позволила узнать несколько очень любопытных секретов деланной магии. В ответ я «разбудил» Арсенал, дав Сальву шанс его возглавить. Даже интересно, как отразится мой поступок на Венеции?

Во сне Паппо ворочался, храпел и начинал бормотать, что теперь-то он расплатится с долгами. Кажется, именно теми деньгами, что взял у меня на подкуп сторожа Арсенала. Но я совершенно не сердился на этого жулика — полученные знания стоили гораздо дороже, чем заплаченное за них золото. Сущие копейки, на мой взгляд.

— Ваша гостиница, синьор, — гондольер поклонился, прощаясь. — Можете не беспокоиться, я доставлю синьора Мазарини домой. Хорошего вам утра!

— И вам хорошего, — кивнул я в ответ.

Размышляя на ходу, стоит лечь спать или заказать завтрак и дождаться, когда проснётся Таня, я направился в гостиницу. Но едва вошёл в двери, как мне преградили путь шестеро человек. Одного роста, в одинаковых чёрных плащах и треуголках. Различаясь только масками, которые закрывали их лица.

— Синьоры?

— Синьор некромант, — шагнула вперёд одна из масок, шутливо кланяясь, — мы вас уже заждались. Где вы ходите в такой неурочный час?

— Кто вы и что вам угодно?

Не дожидаясь начала конфликта, я призвал Анубиса. Талант радостно заворчал, радуясь возможной драке, и начал напитывать эфиром татуировку на груди и защитные контуры.

— Разрешите представиться, синьор. Я — Баута, старшая из масок. Это Дама, Доктор Чума, Вольто и Гатто. И конечно же Моретта, наша немая служанка.

Вот чёрт! Я совершенно