Путь первого - Максим Александрович Лагно

За это ей запретили называться Кохуру и передавать славное имя детям. Когда я выросла, мама уговорила старших взять меня в отряд Вишала. За хорошую службу водителем меня обещали наградить именем Кохуру. Но потом ты убил мой небесный дом и мою возможность обрести славное имя.

Ясненько. Лоуа и есть та женщина из рода Кохуру, с которой я должен был возлежать, согласно сну прорицателя? Конечно! Это же очевидно.

— Ты всё ещё хочешь это самое… спать? — спросил я.

— Никогда не пила так много вкусного вина. В сон тянет.

Я отложил шампур:

— Пошли, покажу тебе мою комнату. Там можно возлежать… то есть полежать.

Шагая позади Лоуа, смотрел на её спину. Не представляю, как заниматься сексом с инвалидкой? Денис Лавров видел аниме, где такое было главной фишкой сюжета. Ещё там были тентакли…

— Ты тут спишь? — спросила Лоуа, обводя взором комнату. — Давно хотела посмотреть, как ты живёшь.

— И что такого интересного в моём жилище?

— Хочу уехать от родителей и жить сама. Как ты. Ну, быть может, возьму пару слуг. Но у меня не хватает золотых граней. Да и родители против…

Равноправие полов в дивианском обществе было более равноправным относительно мужчин. Девушки, особенно из благополучных семей, не могли просто взять и уйти жить самостоятельно. Парни могли, а девушки обычно уходили за мужьями. Поэтому Нау, которая жила сама по себе, так гордилась своим положением.

Я сообразил, что Лоуа, быть может, не собиралась возлежать со мной, а на самом деле интересовалась бытом молодого холостяка.

— Ну, вот так я живу. Гляди.

— Мне казалось, что первый отряда должен жить в доме побольше.

— Я работаю над этим. Хотя зачем мне дом, раз мы ночуем в казарме?

— И Восьмое Кольцо — это ужасно, — заявила Лоуа, выходя в центр комнаты. — Я бы не смогла тут жить. Я мельком видела вашего соседа, так он показал мне неприличный жест.

— Да, мои соседи — бесславные люди. Прямо скажем — грязь из-под ногтей. Ещё и дрова воруют.

Лоуа проковыляла к большим сундукам с одеждой, поверх которых стояли сундучки поменьше. Среди них выделялся ларец недружественного дара со стеклянным и деревянным фаллосами, которые мне прислали Кохуру.

— «ПОМНИ», — прочитала Лоуа иероглиф на крыше. — Что это значит?

Я не успел крикнуть: «Не трогай!», как девушка раскрыла ларец и сконфуженно ойкнула. Захлопнув крышку, спросила:

— Зачем тебе эти… изваяния? Неужели ты один из тех, кто любит трогать мужские…

— Нет! Нет! — яростно закричал я. — Это не моё. Это вообще принадлежит господину Пахау.

— Ой! — ещё сильнее сконфузилась Лоуа. — А ему зачем? Такой почтенный старец…

— Это всё сложно!

— Очень. Я, пожалуй, пойду.

Быстрее обычного Лоуа поковыляла из комнаты, на ходу надевая маску, скрывая лицо, красное от стыда за меня.

Я сел на сундук и… расхохотался. Потом крикнул ей вслед:

— Мы только что испортили один очень хороший пророческий сон!

✦ ✦ ✦

Я просидел в комнате минут пять, пытаясь унять смех.

Камни пола задрожали под моими ногами. Я в удивлении отскочил: неужели — землетрясение? То есть — твердетрясение?

Когда каменный пол вспучился горкой, я всё понял.

Сложив руки на груди, ждал, когда из растянутого, словно резинового пола вылупилась голова Аканы Ситт. Затем показались покрытые пылью плечи, за ними — руки. Акана напоминала зомби, застрявшего в могиле.

— Теперь я знаю, что под землёй ты тоже можешь ходить.

Размахивая руками и выплёвывая пыль, Акана хрипло проревела:

— Помоги!

Я протянул руки и помог ей выбраться из покачивающегося, как желе, пятна в полу. Выбравшись на поверхность, Акана некоторое время сидела, кашляя и отхаркиваясь.

Снова сложив руки на груди, я сказал:

— Знаешь, а в моём доме есть обычный вход.

— Я не хочу… чтобы меня увидели у тебя.

— Тебе настолько стыдно находиться в моём бедном жилище, что готова ползти сюда под землёй, как червяк?

— Ты смеёшься, но сейчас тебе будет не до смеха.

— Если ты снова признаешься, что обманывала мой Взор и Голос, но я всё забыл, как тогда, под лестницей во дворце Ач-Чи, то предупреждаю: я не забыл о своём обещании убить за такие шутки.

Акана перестал харкаться.

— Слушай меня, — резко сказала она. — Если хочешь спасти свою мать, то спеши в её дом.

— От чего спасти?

— От смерти.

— А что с ней?

— Сегодня, прямо сейчас, наёмники готовятся атаковать дома всех старших рода Саран, Мадхури в том числе.

— Зачем? Кто их нанял?

— Те-Танга возобновили родовую войну. Сегодня же её и завершат, уничтожив дворец рода Саран и дома всех старших.

Красные от пыли глаза Аканы слезились, по ним не угадать — врёт она или нет?

— А откуда ты узнала о нападении?

— Тебе важно?

— Вдруг ты снова обманываешь мой Взор и Голос.

— Раскрыв тебе чужую тайну, я рискую своим положением в роде Ситт.

— Это не ответ на мой вопрос. Откуда ты знаешь о замыслах Те-Танга?

— Самиран, я отпрыск рода разведчиков. Мы умеем ходить сквозь стены и землю. Мы умеем обманывать Взор так, что нас не видят, даже когда смотрят на нас в упор. Мы знаем много чужих тайн.

— Вы молодцы. Но это всё ещё не ответ на мой вопрос. Откуда ты узнала о нападении?

— Поступай как знаешь. Но я не вру. Сегодня тот день, когда род Саран рассеется и умрёт на Всеобщем Пути. Спаси хотя бы свою мать.

— А меня наёмники убить не хотят?

— Ты не старший. Кроме того, ты челядинец Патунга.

— Не челядинец, а первый в отряде!

— В любом случае тебя не тронут. Но если атакуешь одного наёмника, то станешь для них законной жертвой. Будь готов к битве.

Акана вернулась на то место в полу, из которого недавно выползла. Камни под её ногами снова задрожали, девушка по колено провалилась в пол, как в болото, и продолжила погружаться, закрыв слезящиеся глаза.

На прощание сказала:

— Никому не рассказывай, что я тебя предупредила.

Тут я заметил, что сегодня она выглядела не как обычно. Чего-то не хватало.

Она уже провалилась в пол по самую шею, когда я спросил:

— Эй, а где твоё украшение под губой?

Акана на секунду открыла