Станция Клондайк. Часть первая: где - Валерий Масляев

— А вы, скажем так, заранее знали, что он дилер?

Ядвига:

— Нет, нет, человек поднялся к нам на корабль, начал врать капитану. А если ты поднимаешься на чужой корабль и начинаешь врать капитану, то вряд ли тебя ждёт что-то хорошее, если на этом поймают.

Ридере:

— А его поймали.

Ядвига:

— Мы не очень любим, когда нас пытаются подставить. Вот прямо очень не очень.

Ридере:

— Даже про незадекларированные грузы, неплохо было бы информировать экипаж корабля, на котором ты летишь.

Бесекерский:

— Это была месть за вранье?

Ядвига:

— Что значит месть? Перевозка наркотиков — это уголовное преступление.

Бесекерский:

— Ну, некоторые на это закрывают глаза.

Ядвига:

— А мы — нет. Если мы переводим наркотики, мы совершаем уголовное преступление.

Ридере:

— Угу.

Бесекерский:

— Что у вас привело на Клондайк? Что вы здесь ищете?

Оба говорят:

— На Клондайке ничего (Ридере). На самом Клондайке ничего (Ядвига).

Бесекерский:

— А в окрестностях?

Ядвига:

— Мы всегда старались появляться в новых открытых секторах. Потому что, во-первых, это интересно (Ридере), а во-вторых, за это платят (Ядвига).

Ридере:

— Чем меньше там кто-то ходил, тем больше шанс что-то найти.

Ядвига:

— За новое открытие получают деньги, и новые открытия -– это классненько! Вот и все.

Ридере:

— В этом плане все просто.

Бесекерский:

— Понимаю, понимаю. Чем вы заполняете своё свободное время? Если оно у вас, конечно, есть.

Оба говорят:

— Оно есть (Ридере). Давай расскажу про своё смешное старое хобби? (Ядвига). О господи! (Ридере). (Ядвига смеётся).

Бесекерский:

— Ну, давайте.

Ядвига:

— У меня есть смешное старое хобби. Долгое время, в молодых годах, я развлекалась экоактивизмом. Приклеиванием себя за разные части тела к оборудованию космодрома, обливанием краской дверей корпорации. Перфомансами, в общем. Это было очень весело. Елки в зелёный не красила? (Ридере). Нет, в красный красила, это изображало кровь (Ядвига).

Бесекерский:

— Какой корпорации доставалось больше?

Ядвига:

— В основном тем, кто плохо прятал следы о несоблюдении экологического законодательства. Каких-то конкретно нелюбимых корпораций у нас не было.

Бесекерский:

— Понятно. Вас пытались арестовать?

Ядвига:

— Если честно, то на нас как правило не обращали внимание. Пришлось смириться с тем, что это малоэффективный способ.

Бесекерский:

— Одним из тезисов экоактивизма, является необходимость соблюдения первозданной экосистемы планет. То есть, вы против активного терраформирования? Всякий раз, когда условная Амальгама переделывает условный Флостон в курорт — творится зло, так?

Ядвига:

— Конкретно Флостон не обладал значительной экосистемой, там нашли лишь следы простейших организмов.

Бесекерский:

— Но вот Кандидат, Альдея или Аэлла-2 — обладают. Я хочу спросить, как вы обосновывайте данный тезис? Почему человечество должно отказаться от терраформирования и сохранять уникальные экосистемы?

Ридере:

— Вам развернуто ответить? Это будет надолго (смеется).

Ядвига:

— Биологическая жизнь очень хрупкая. Чтобы в этом убедиться, сделаем мысленный эксперимент. Предположим, у нас есть цивилизация уровня Земли докосмической эпохи. Там вполне могли построить и запустить корабль-ковчег к иной звезде, со скоростью 30 километров в секунду.

Бесекерский:

— Это очень медленно. До ближайшей звезды с подходящей планетой он будет лететь от 100 до 300 тысяч лет.

Ядвига:

— Именно.