Assassin's Creed. Братство - Оливер Боуден

Эцио неотступно следовал за Чезаре. Наваррцы жестоко расправлялись с ненавистными им испанцами, которых считали захватчиками. Это он видел собственными глазами.

Наваррский солдат тащил упиравшуюся молодую испанку.

– Отпусти меня! – кричала женщина.

– Будь умницей, – рычал ей солдат. – Больно тебе не будет. Думаю, такой испанской шлюхе, как ты, даже понравится.

Пройдя еще немного, Эцио увидел новую отвратительную сцену. Двое солдат крепко держали мужчину. Судя по виду – повара. Он был в отчаянии, вынужденный смотреть, как двое других солдат поджигают его дом.

Но безжалостнее всего наваррцы обошлись с раненым испанским солдатом. Тому ампутировали обе ноги, и он передвигался на тележке. Двое наваррских рядовых сбросили его с тележки и теперь хохотали, наблюдая, как он стремится уползти от них подальше.

– Беги! Беги! – крикнул ему один.

– А что, быстрее не можешь? – спросил второй.

Перевес однозначно был на стороне наваррцев. У Эцио на глазах они подкатывали к стенам Вианы осадные башни. Наваррские солдаты проворно лезли вверх. На парапетах уже шли отчаянные сражения. Если где и искать Чезаре, то снова в гуще битвы. Жестокость сочеталась в нем с невероятной смелостью и напористостью.

У себя за спиной Эцио услышал голос испанского священника. Тот обращался к ошеломленным, потерявшим надежду прихожанам:

– Вы сами навлекли на себя эти беды грехами своими. Господь избрал вам такое наказание. Наш Бог справедлив, и сейчас Он судит вас. Восславим же Господа! Благодарим Тебя, Господь, что учишь нас смирению. Дабы узреть это наказание в его истинном смысле, обратитесь к духовному зрению. Бог дал, Бог и взял. Вот она, начертанная истина. Аминь!

«В город я могу попасть лишь единственным способом – забраться на башню», – подумал Эцио. Рядом только что подкатили к стене еще одну. Ассасин бросился туда и смешался с наваррцами, торопливо лезшими наверх. Особо маскироваться ему не требовалось: вокруг была такая неразбериха, что его никто не замечал. Наваррцы почуяли запах победы, и это будоражило их, заставляя забывать обо всем остальном.

Однако защитники подготовились к достойной встрече наваррцев. Сверху их поливали горящей смесью смолы и масла, называемой «греческим огнем». Внизу вспыхнули первые живые факелы. Их крики слышали те, кто уже достиг вершины башни. Среди них был и Эцио. Меж тем «греческий огонь» попал на основание башни, и оно ярко запылало. Боясь сгореть заживо, солдаты спихивали друг друга с лестниц. Кто-то с душераздирающими воплями уже летел вниз, прямо в полыхающее пламя.

Огонь добрался до середины башни. Эцио не оставалось ничего другого, как вспомнить свои венецианские уроки и прыгнуть вверх. Он успел это сделать буквально в последнюю секунду. Еще через мгновение пылающая башня рухнула, убив висевших на ней и тех, на кого она упала.

На парапетах по-прежнему шли отчаянные сражения, однако сотни наваррских солдат все же сумели прорваться в город. Испанские трубачи играли сигнал отступления. Испанцы торопились скрыться за стенами городской цитадели в центре Вианы. Похоже, их власть над городом неотвратимо заканчивалась.

Если это случится, Чезаре окажется победителем и богатый шурин его щедро вознаградит. Эцио такой исход никак не устраивал.

Он бежал по парапету, делая зигзаги и пригибаясь, чтобы не попасть под чей-нибудь меч. Наваррцы добивали испанцев, не успевших спуститься и отступить к цитадели. Вскоре он заметил Чезаре. Тот прорубал себе путь сквозь ряды вражеских солдат с легкостью ребенка, раздвигающего палкой высокую траву. Борджиа не терпелось взять цитадель. Расправившись со всеми, кто пытался ему помешать, он быстро спустился по внутренней лестнице с парапета. Аудиторе побежал следом.

Ворота цитадели уже были распахнуты. Испанцы поняли бессмысленность дальнейшего сопротивления. Граф Лерин был готов к переговорам. Но Чезаре не желал проявлять милосердие.

– Убивайте их! Убивайте их всех! – кричал он своим наваррцам.

Забыв о больной ноге, Борджиа с нечеловеческой быстротой достиг цитадели и устремился вверх по узкой каменной лестнице, убивая всех, кто оказывался на его пути.

Аудиторе не отставал. Вскоре и он был на самом верхнем парапете цитадели. Здесь было пусто. Чезаре неистово срубал древко испанского флага. На этот парапет вела единственная лестница, которую сейчас загораживал Эцио.

– Тебе некуда бежать, Чезаре, – сказал ассасин. – Пора платить по долгам.

– Так возьми их, Эцио! – прорычал тамплиер. – Ты разрушил нашу семью. Посмотрим, как ты будешь платить по своим долгам.

Оба настолько ненавидели друг друга, что тут же набросились друг на друга и бились без оружия, на кулаках.

Чезаре нанес первый удар правой рукой, целя Эцио в голову. Аудиторе пригнулся, но недостаточно быстро, и костяшки Борджиа обрушились на его висок. Эцио качнулся. Видя это, Чезаре торжествующе крикнул:

– Все твои ухищрения напрасны. Я непременно завоюю все, но вначале я убью тебя и каждого, кто тебе дорог. Я же не могу умереть. Судьба этого не допустит!

– Ошибаешься, Чезаре. Настал твой последний час, – ответил Эцио.

Оправившись после удара, он отступил на несколько шагов и выхватил меч.

Чезаре выхватил свой. Их сражение продолжилось, теперь на мечах. Эцио замахнулся, метя противнику в голову. Его меч сверкнул, описывая смертельную дугу. Борджиа, потрясенный скоростью атаки, все же сумел кое-как отразить удар. Отдача отозвалась болью во всей руке. Меч Аудиторе не достиг цели. Быстро оправившись, тамплиер сделал свой выпад. Противники кружили по парапету, нанося молниеносные удары, но всегда так, что соприкасались только концы лезвий. Ассасин быстро надвигался, заставляя Чезаре отходить вправо. Затем, резко взмахнув рукой, он нацелил меч в незащищенный левый бок тамплиера. Тот проделал то же самое, найдя у Эцио уязвимое место. Но Аудиторе поднял левую руку, и верный металлический наруч свел удар на нет. Оба противника отступили, настороженно глядя друг на друга. «Новая болезнь» ничуть не сказалась на умении Чезаре сражаться.

– Фи, старик! – бросил он Эцио. – Твое поколение сходит со сцены. Теперь мой черед, и я более не намерен ждать. Все эти ваши устаревшие воззрения на власть, ваши правила и иерархии – они должны сгинуть.

Они оба устали и тяжело дышали.

– А твой новый порядок, который ты жаждешь установить, называется тиранией. Он лишь сделает всех несчастными, – ответил Эцио.