Сердце Дракона. Часть I - Кирилл Сергеевич Клеванский

Хаджар же, пользуясь тем, что великан и сам пока находился в шоке, огляделся. Он увидел сидящего на коленях Эйнена. Островитянин баюкал окровавленную Дору.

Девушка пока еще дышала…

Еще около десятка выживших адептов так же постепенно преодолевали пляски реальности. А еще Хаджар увидел тот самый камень. Правда теперь он был расколот надвое…

Получалось что все, кто покинул Дворец Пространства, принадлежащий Черному Генералу, получили свои дары?

— Я убью тебя, Хаджар Дархан, — прорычал Гэлхад.

— Сейчас не время, — Хаджар подошел к Эйнену. Тот явно был не в себе. Баюкал Дору и что-то бубнил про себя. — Нам надо уходить.

— Да ты…

— Всем! — выкрикнул Хаджар. — Надо уходить в форт и отправить сигнал в Даанатан.

— О чем… ты… говоришь? — с трудом, но смогла произнести Анис.

— Демоны, — ответил Хаджар. — Скоро Пустоши заполнят орды демонов.

Адепты не успели засмеяться. Холм, на котором они стояли, задрожал. Земля начала рассыпаться. Стол яркой, насыщенной, алой энергии ударил в небо.

— Проклятье, — выругался Хаджар. — Мы не успели…

В этот самый момент ему в спину ткнулось что-то мягкое. Он обернулся и зарылся руками в белый мех Азреи. Позади тигрицы стояло еще несколько десятков зверей. Они явно принадлежали кошачьей породе, но вместо шерсти были облачены в костяные пластины.

— Ты умничка, — прошептал Хаджар.

Глава 732

— Ну как она?

— Целитель говорит, что её нужно срочно доставить в Даанатан. К тете. Иначе… Может двое, может трое суток. Не дольше.

Эйнен, только что вышедший из лазарета, сел рядом с Хаджаром. В самом центре приграничного форта, двое друзей напоминали собой единственный островок спокойствия в центре бушующего океана.

Солдаты, подгоняемые приказами офицеров и лично — начальника форта, бегали и суетились. Они поднимали на западные крепостные стены огромные, старые пушки.

Их, давно уже нечищенных и спрятанных под многочисленным тряпьем, когда-то поставили сюда с одной целью — вести оборону форта от орд осаждающих его демонов.

Разумеется, вся былая осадная слава укрепления, никак не похожего на простой пограничный пост, уже давно прошла. Солдаты, без малого — практикующие стоящие на грани становления истинными адептами и офицеры — Небесные Солдаты, не имели того боевого опыта и закалки, что их предшественники.

Да и сам гарнизон, находящийся в форте, уступал тому, что когда-то здесь был расквартирован.

В форте, рассчитанном на сто тысяч человек личного состава, сейчас находилось не больше двадцати пяти тысяч. Жалкая капля в том море безумия, что подступало к стенам.

Еще при самом прилете Хаджару показалось странным, что простое, внутреннее укрепление, находящееся едва ли не в сердце страны, выглядело куда мощнее, чем находящиеся непосредственно на границе с Ласканом.

Форт, построенные рядом с Пустошами, мог бы самостоятельно, без починки и поддержки инженерного корпуса, выдержать десять залпов линейного воздушного корабля и, скорее всего, после этого не потерял бы и четверти запаса прочности.

Зачем такой монстр нужен внутри страны? Денег для постройки подобного титана требуется примерно столько же, сколько на создание пяти, а может и восьми линкоров.

И за тысячи лет спокойствия, подаренного Пустошам благодаря тому, что Эрхард запер Врата Демонов артефактом своего учителя хватило, чтобы люди забыли о прошлом.

— Они ведь не верили, — вздохнул Эйнен.

Его руки слегка дрожали. Островитянин сверлил своими фиолетовыми, нечеловеческими глазами, землю под ногами. Он их даже не пытался прикрыть, а снующие мимо солдаты, гремящие броней и буквально пахнущие страхом, то и дело останавливались, чтобы посмотреть на них.

— А ты бы поверил? — хмыкнул Хаджар.

Когда они, вместе с аристократами, перепачканные в пыли и земле Пустошей, ввалились в форт, их сперва сочли за сумасшедших.

Только после коллективной клятвы на крови, генерал форта им поверил. Хотя, какой там генерал — только звание, а силы под ним — ноль.

Повелитель Начальной стадии. На настоящей границе он бы стал в лучшем случае старшим офицером, но никак не командиром или, что еще выше — Генералом.

Здесь же, где битвы проходили разве что между учениками школы “Святого Неба”, которой и “принадлежали” Пустоши, было достаточно и такого.

Один из солдат, засмотревшись на глаза островитянина, уронил бочку с порохом. Та, расколовшись о неровные камни мостовой, вытрясла черные гранулы по всему переулку.

— Свиной потрох! — заорал офицер, контролировавший переноску груза на стену. — От сиськи матери вчера оторвали, что ли?! Руки еще не до конца выпрямились?!

— Сэр, простите сэр, — тут же вытянулся по струнке солдат.

— Праотцы тебя простят, когда к утру ты будешь изорванным у их порога стоять!

Отвесив солдаты звонкую оплеуху, офицер отправил его на склад за следующей бочкой. Сам же, проводив солдата осуждающим взглядом, он повернулся к двум друзьям.

Его взгляд изменился. От осуждения в нем не осталось и следа. Вместо этого лишь смесь страха и ненависти. Страха из-за того, что он — Небесный Солдат начальной стадии, осознавал, что перед ним сидят существа, которым убить его — все равно что чихнуть.

Ненависть же была порождена не сколько завистью, выраставшей из страха, сколько из чистой и неприкрытой злобы по отношению к черным вестникам. Тем, кто принес смертельные новости.

Выругавшись, он, подгоняя таскавших бочки солдат, отправился к стенам. Те уже буквально кипели.

Сотни солдат устанавливали пушки. Сооружая небольшие пирамиды, они подтягивали к ним ядра. Каждое — размером с голову Степного Клыка. А она у орка была той еще тыквой.

На зубцы водружали бочки со смолой ОгнеДрева. Подожги такую и от жара начнут плавиться простые камни в регионах смертных.

Счищали гниль и пыль с огромных, осданых арбалетов-скорпионов. Крепили крюки для привязки к ним “десантных” тросов.

Заготавливали взрывчатку, сделанную из запасных кристаллов накопителей, снятых с кораблей.

— Офицер, — окликнул служивого Хаджар. — Вам помощь не требуется?

Солдат повернулся, посмотрел на друзей, и едва слышно прошептал:

— Помогли уже, — едва слышно процедил он и отправился дальше.

Несправедливо? Разумеется.

Глупо? Конечно же.

Но человек, всю жизнь проживший в тепле и уюте и при этом вынужденный бороться с осознанием, что завтра он может умереть, не бывает ни умным, ни справедливым.

Он бывает лишь напуганным.

Настолько, то нет-нет, а поглядывает через плечо в сторону небесного порта.

Над Пустошами все еще висели монструозные, древние иероглифы, которые