"Фантастика 2025-26". Компиляция. Книги 1-14 - Татьяна Владимировна Корсакова

Эстелла быстро скинула с кровати листы бумаги, на что Илай удивленно приподнял бровь.

– Ты рисовала?

– Нет, – не раздумывая, ответила она. – Да. Ну, немного. Я слишком долго не брала в руки карандаш, поэтому получилась какая-то чушь… Аттерес, перестань!

Он потянул за краешек полотенца, но она шлепнула его по руке.

– Секс-марафон закончен, – гордо произнесла Эстел-ла, глядя на него сверху вниз.

– Покажи мне свои рисунки, иначе мы начнем заново.

Она ахнула, стукнув его по груди.

– Ты ужасный манипулятор! Как я раньше этого не заметила?

– Ты была очарована моим… обаянием.

Эстелла закатила глаза, но полезла к разбросанным рисункам. Не вставая с кровати, она наклонилась и подхватила с пола несколько эскизов.

Илай застонал, закрывая глаза руками.

– Боги, ты просто невыносима. На нагибайся так, когда из одежды на тебе только это ужасно короткое полотенце.

Она резко поднялась и возмущенно округлила рот. Не найдя слов, Эстелла фыркнула, но Илай заметил, как покраснели ее щеки.

– Иди ко мне, – чувственно прошептал он, обхватив пальцами ее тонкое запястье.

– Иди к черту.

Но она придвинулась чуть ближе, правда, глаза ее почему-то были грустными.

И снова в голове эти мысли и неприятные воспоминания, не поддающиеся объяснениям. Чьи-то губы… Не такие мягкие, не такие сладкие, не такие родные…

Что за чушь?

Илай обхватил двумя руками талию Эстеллы и потянул ее на себя, резко дернув за край полотенца. Она в ужасе завизжала. Прикрывая грудь, отчаянно задергалась и попыталась слезть с него. Учитывая их разницу в росте и то, что, не используя силу, против него она совсем беспомощна, сделать у нее это не получилось.

– Я видел тебя обнаженной в разных позах, сказочница. Сидя, стоя, лежа. Показывай свои рисунки.

– Хам. – Она прикусила губу и настороженно на него посмотрела. – Обещай не смеяться.

– Обещаю смеяться.

– Придурок, – пробурчала Эстелла, но протянула ему первый рисунок. – Мне еще нужно тренироваться рисовать глаза, но ты спал, поэтому проблема решилась сама по себе. Крылья здесь немного размыты, потому что… да просто потому, что я так захотела. А на этом, – она протянула ему второй лист, – мы на Балроге. Когда ты… впервые меня поцеловал. На этом мы сбились все вместе в кучу после моего возвращения из замка, а здесь едем в карете с Каано. Не знаю, почему я решила нарисовать именно эти моменты, но они как-то отложились у меня в памяти. Я бы хотела пережить их снова.

Илай слушал ее с замиранием сердца. Ее рисунки были прекрасны. В каждой линии, в каждом штрихе чувствовалась особая любовь. Ее стиль был хаотичным, броским и отрывистым, словно она выплескивала бушующие эмоции на бумагу.

Гордость, благодарность, восхищение – Илай даже не мог передать словами, что именно он чувствовал.

Он присел на кровати, отчего одеяло соскользнуло с его груди. Эстелла ждала, когда он хоть что-нибудь скажет, но Илай лишь обхватил ее скулы, мягко поцеловал губы, чмокнул в кончик носа, переместился ко лбу. Он покрывал поцелуями ее лицо, слыша легкий смех.

– Ты самая талантливая девушка во всем Новом и Старом мире, – улыбнувшись, произнес он и заглянул в искрящиеся весельем глаза. – Твои рисунки – это маленькие шедевры, Эстелла. Я готов выкупить у тебя каждый из них и развесить по своей комнате.

– Спасибо, – выдохнула она каким-то печальным голосом, словно ее что-то тревожило, но затем крепко-крепко обняла его за шею.

Она повалила их на подушки и закинула на Илая ногу, продолжая сжимать в объятиях.

– Ты хочешь меня задушить? – пробурчал он куда-то в ее грудь. Но желание жаловаться, честно говоря, отсутствовало.

Эстелла чуть отодвинулась и поцеловала его в лоб, проводя кончиками пальцев по волосам.

– Ты такой милый, так и хочется тебя затискать.

– Затискать? – нахмурился он. – Что значит затискать?

– Вот так! – Она подергала его за щеки, лепеча что-то себе под нос, взъерошила волосы, снова обняла за шею, осыпая быстрыми поцелуями то скулы, то губы, то прикрытые веки.

Илай лужицей растекался от ее нежности.

«Боги, чем я ее заслужил?»

– Ну все, – прокашлявшись, произнес он и накрыл их одеялом. – Я вроде бы падший ангел и командир повстанцев, который скрывает чувства за холодной маской и не проявляет никаких эмоций.

«Не лги себе».

Эстелла засмеялась, удобнее устраиваясь в его объятиях.

– Кого ты обманываешь? – Она подняла на него взгляд, но Илай отвернулся к окну. – Эй, ты… покраснел?

– Нет.

Эстелла обхватила его подбородок и повернула лицом к себе.

– Ты покраснел! – Она провела пальцами по его щекам, затем прижалась к ним губами. – Это самое милое, что я видела в своей жизни.

Илай накрыл ее одеялом с головой, заставив замолчать любимым способом.

Он не знал, сколько еще они пролежали, не сомкнув глаз. Эстелла спросила, что он видел в лабиринте, но Илаю не хотелось омрачать эту ночь тяжелыми воспоминаниями. Он коротко рассказал о том, как Люцифер заставил его пройти через свои страхи в первый раз, затем немного добавил о сегодняшних воспоминаниях. Единственное, что он оставил при себе, – те секунды, когда лабиринт подкидывал ему мысли об Эстелле. Ее смерть. И почему-то его предательство.

И почему-то он снова видел ее грустный взгляд.

Когда она уснула, Илаю так и захотелось прошептать, что он ее…

Он ее…

Ее…

Илай прервался, когда за окном что-то мелькнуло.

Этого не может быть.

Теперь он чувствовал ее.

Она где-то рядом. Совсем близко.

Его истинная возлюбленная.

Его Дафна.

Илай тихо поднялся с кровати, оделся и полетел навстречу своей любви.

Только она.

Однажды и навечно.

Глава 27

Мы падем, чтобы вновь воспарить

= Леона =

Рулан, Льерс

В зале царил настоящий хаос.

– Что мы будем делать? – выкрикнула Леона, стоя спиной к спине с Клэр.

Их окружила группа вооруженных до зубов ведьмаков. На их руках потрескивали искры магии, губы кривились в злобной усмешке, а в глазах читалось лишь желание убивать. На каждом были доспехи, и почему-то Леона до ужаса испугалась, различив на их груди герб королевства Ветров Трамонтана. Словно это последнее, что она увидит. Символ дерева.

– Еще никогда переговоры не были такими удачными! – заливисто рассмеялся Драу, стоя на праздничном столе и не замечая криков выбегающих из зала служанок. Их осталось пятеро. Пятеро Пылающих, которые не пили отравленное вино. Весь зал был усыпан битым стеклом и телами повстанцев. Нэш так и замер с приоткрытым ртом и тянущейся к ним рукой, словно из последних сил пытался их защитить. Софи стояла рядом с ним,