Железное Сердце - Станислав Дарков

— Конечно? — переспросила она. — Ты даже не злишься? Они называют тебя трусом. Величественным Айронхартом, который не соизволил опуститься до боя среди простых студентов.

Я позволил себе лёгкую, едва заметную улыбку.

— А ты тоже так думаешь?

— Я думаю, что ты изменился, — сказала она спокойно, без тени сомнения. — С тех пор.

Я не спросил, о чём она. Оба знали ответ. С момента «вспышки».

Я пожал плечами, словно разговор не касался ничего важного.

— Прошло время. Всё меняется. Люди, обстоятельства, взгляды.

— Не настолько, — тихо возразила она. — Что-то внутри тебя сгорело. Осталась только тень.

Я выдержал её взгляд. Она была права. В какой-то момент что-то действительно сгорело. Исчезло. Осталась лишь пустота, которую я заполнял дисциплиной, холодным расчётом и движением вперёд, не оглядываясь.

— Ты видишь то, что хочешь видеть, — наконец сказал я. — Люди любят находить в других отражение собственных страхов.

— Возможно, — кивнула она. — Но твои глаза стали другими.

Я не стал отрицать. Она слишком проницательна, чтобы от неё можно было что-то скрыть. Вместо этого я лишь выдохнул и отвёл взгляд.

Ветер пробежался по трибунам, кружа в воздухе пыль. Ева не шевелилась, ожидая, что я скажу ещё что-то. Я знал этот её взгляд – холодный, проникающий, как игла. Он требовал реакции. Но мне нечего было сказать.

Она покачала головой, едва заметно, но этого движения хватило. Досада? Разочарование? Я не знал. Или просто не хотел знать.

Я перевёл взгляд на арену. Пустая. Бои закончились, а вместе с ними ушло напряжение, азарт, ожидание. Теперь осталась лишь эта пустота, размытые следы на песке, стертые шагами, и мысли, которые не отпускали.

В толпе кто-то снова бросил: «Айронхарт просто боится». Я не смотрел в ту сторону, но слышал, как этот голос растворился в шуме уходящих людей.

Ева сделала шаг назад, давая мне пространство. Или просто понимая, что её слова не изменят ничего.

Я провёл языком по сухим губам. Глухо выдохнул. Люди тянутся к свету, но порой они забывают, что в этом мире есть вещи, которые живут в темноте. Я не был исключением. Я знал, что если есть что-то, способное заполнить пустоту, оставшуюся внутри, то оно прячется где-то глубже, за гранью человеческого понимания. В самых тёмных уголках души, там, где страх и сила сплетены воедино.

Пора вновь стать Призраком.

***

Ночь окутала Тиарин, погружая его древние улицы в вязкую тишину, столь густую, что казалось, её можно было ощутить кончиками пальцев. Последние запоздалые прохожие растворились в тенях, поглощённые мрачными переулками и предательски скрипящими ставнями. Вдалеке залаяла собака, но её голос быстро оборвался, будто сам воздух приказал ей замолкнуть. Город не любил, когда его покой нарушали.

Тиарин был стар. Не просто древним — он был отголоском цивилизации, что некогда возвышалась над этим миром. Город, возведённый эльфами, сотканный из камня и магии, хранил воспоминания о тех, кто умел говорить с самой тканью реальности. Их руны, высеченные на арках и мостах, медленно меркли, но их сила не исчезла. Напротив, в ночи, под неверным светом луны, они едва заметно мерцали, словно приглашая тех, кто знал, как слушать их шёпот. Казалось, что даже сама земля под ногами несёт в себе остатки древних заклятий, стиснутых временем.

Я был тенью. Бесшумным призраком, скользящим среди этих улиц, как отражение прошлого, которое никто не должен был видеть. Каждый шаг был просчитан, каждое движение взвешено. Я избегал света, позволял ночи быть моим покровом. Стражники, снующие по городу, не подозревали, насколько близко я проходил. Дважды я едва не выдал себя: один раз в узком проходе между складами, где двое воинов задержались в разговоре дольше, чем следовало бы. Второй — у арки на Рыночную площадь, когда один из патрульных замешкался, лениво оглядываясь по сторонам. Я затаился, слился с тенью, и он прошёл мимо, даже не заметив меня. Глупец. Они ещё не знали, что этой ночью город принадлежал мне.

Я добрался до места. Узкий переулок, заваленный обломками бочек, кусков керамики и гниющими тряпками. Здесь, в этой самой тени, я однажды видел сцену, что врезалась в мою память, как клинок в плоть. Тощий, сгорбленный человек передавал что-то другому — фигуре в плаще, лицо которой скрывал капюшон. Тогда это казалось случайностью. Теперь я знал — совпадений не бывает. Этот переулок вёл к проходу, который хранил тайны, известные лишь немногим.

Я не стал стучать трижды. Это было для тех, кто не знает настоящей сути вещей. Вместо этого я приложил ладонь к стене и едва слышно произнёс:

— Aperta.

Гладкий камень под моей рукой дрогнул, словно ощутив нечто родное. На краткий миг показалось, что он вспомнил голос тех, кто закладывал его в основание этого города. Магия эльфов, забытая большинством, ожила, откликаясь на зов. Поверхность ослабла, потеряла свою плотность, и вскоре отодвинулась, открывая темноту прохода. Воздух, что пробился наружу, был иным. Он пах старым камнем, сыростью, запертой в лабиринтах веков, и чем-то ещё — намёком на силу, дремлющую в этих глубинах.

Я не двинулся сразу. Я впитывал этот миг, ощущал, как город раскрывает передо мной свои секреты. Я мысленно поблагодарил Велария. Если бы не он, я бы никогда не узнал о многих интересных вещах. Этот город был больше, чем просто каменные улицы и стены. Он был сосудом для магии, медленно истончающимся, но всё ещё хранящим свою силу. В его структуре чувствовалась закономерность, связь с энергией, которая сейчас считались утраченной. Возможно, эльфы строили его не просто так. Возможно, он скрывал нечто большее.

Сделав шаг вперёд, я вошёл в темноту. Она сомкнулась вокруг меня, мягкая и безграничная. Я не боялся её. Напротив, она приняла меня как своего. Я был её частью.

Я двинулся вперёд, погружаясь в темноту коридоров, что простирались передо мной, словно бездонная пропасть. Воздух здесь был тяжёлым, застоявшимся, насыщенным запахом старого камня, плесени и гниющей древесины. Казалось, стены впитали в себя века тишины, а теперь настороженно слушали мои шаги. Каждый звук, будь то едва слышный хруст песка под подошвой или приглушённое эхо моего дыхания, отдавался глухим отголоском, как будто сам камень оживал, пробуждённый чужим присутствием.

Я позволил магии вплестись в моё зрение. Тонкие потоки энергии, невидимые для простых смертных, струились по венам, наполняя глаза мерцающим свечением. Мир изменился. Там, где обычному человеку понадобился бы факел, мне хватало даже крошечного проблеска.