Ратибор. Возмездие - Александр Фомичев

ватага невольников вырезала полусонную охрану, а затем подожгла столь необходимые аскерам для обороны орудия. Ну и вспыхнувшее на стенах яркое пламя стало для русичей своеобразным условным сигналом для судьбоносного штурма; тут же гулко прозвучал боевой рог славян, возвещающий о том, что томительное ожидание наконец закончилось; долгожданная осада Златого града началась.

Надо заметить, русам удалось застать неприятеля врасплох; для аскеров случившаяся атака стала полной неожиданностью. Ведь ничто не предвещало беды нурязимцам в столь солнечное утро; шалмахи ни сном ни духом не ведали о готовящемся именно сегодня решительном штурме русоволосых дикарей.

Тем временем у русичей первым делом в ход пошли полтора десятка оставшихся катапульт. Тех самых, притащенных из Амарака. Спешно подогнанные на расстояние выстрела, они дружным залпом весьма точно накрыли страшно суетящихся на стенах осов, в панике пытающихся не допустить дальнейшего распространения пожара; если огонь перекинется на городские постройки, следом вполне может заполыхать и вся столица.

Общая численность обороняющихся, вместе с принудительно набранным ополчением из черни, составляла не более десяти тысяч бойцов. И первые же несколько залпов катапульт нападавших выкосили на стене львиную долю наиболее боеспособных элитных гвардейцев, руководивших обороной Нурязима и споро примчавшихся на устроенную невольниками диверсию. Защитники Золотого города толком ответить ничем так и не смогли; лишь удосужились бахнуть из шести уцелевших баллист, не причинив пошедшей в атаку рати славян хоть сколько-нибудь значимого вреда. Ну и конечно, со стен довольно беспорядочно посыпались стрелы; впрочем, их количества было явно недостаточно для того, чтобы остановить неумолимо сжимающееся бесчисленное кольцо атакующих, сквозь стиснутые зубы практически синхронно выдохнувших:

— Победа или смерть!

Между тем смертоносный дождь из кучи мелких камней раз за разом всё продолжал поливать убийственным ливнем высоченные стены Нурязима, добро прореживая ряды обороняющихся. Но вот разящие залпы катапульт прекратились, ибо появилась вероятность задеть своих; первые нападавшие, прикрываясь щитами от роя стрел, вплотную подбежали к городу и принялись ловко карабкаться по принесённым с собой многочисленным осадным лестницам ввысь, к раздвоенным зубцам настенного парапета. Атакующим на головы полетели брошенные сверху булыжники, специально заготовленные для подобных целей, но русичей с союзниками с каждым мигом всё прибывало и прибывало. Вскоре они очень плотненько облепили стены Златого града, словно туча муравьёв — початую бочку мёда. Это было завораживающее, грандиозное зрелище, поражающее масштабом происходящего. Никогда ещё в своей многовековой истории считавшийся неприступным Нурязим не подвергался столь яростному штурму. Нападавшие нескончаемыми волнами прытко взбирались по лестницам к небесам, затем принявшись перемахивать через бойницы и вступать в ожесточённые схватки с отчаянно защищающимся противником.

Тем часом к мощным воротам доползло два тарана русичей. Естественно, под внушительным прикрытием, то есть в сопровождении сотни варягов. Окованные железом массивные стальные наконечники, не откладывая в долгий ящик, принялись монотонно долбить каждый свою створку врат. Но осы явно оказались готовы к такому развитию событий; на верхотуре воротной, очень широкой и кряжистой башни защитники подбили сдерживающие подпорки, и груда тяжеленных брёвен с оглушающим треском рухнула вниз, похоронив под своей массой как оба тарана, так и бо́льшую часть сопровождавших их норманнов. Те, кто успели отскочить, прожили ненамного дольше: их, как в тире, расстреляли из арбалетов. На воротной туре и близлежащих стенах, привлечённые двумя таранами, явно собрались толковые воины и меткие стрелки. По всей видимости, часть элитной гвардии Нурязима решила собраться и держать оборону у единственных врат города, чего бы им это ни стоило.

Впрочем, хлынувших со всех сторон, словно яростное цунами, русов, не зря денно и нощно последнее время мастеривших бесчисленное количество осадных лестниц, уже было не остановить. То тут, то там вспыхивающие в боевых проходах за бойницами упорные зарубы в подавляющем своём большинстве заканчивались в пользу осаждающих; хотя бы в силу того, что количество нападавших за зубчиками городской стены уже значительно превысило число оборонявшихся. Круговая атака по всему периметру Златого града выдалась просто блестящей; отбить столь неожиданный и мощный штурм без своих катапульт аскеры оказались неспособны.

Ратибор и слышать ничего не желал про то, чтобы отсидеться в тылу во время столь долгожданной осады, задуманной им ещё более двух лет назад, аккурат в день прибытия в Нурязим в качестве раба. Потому «рыжий медведь» одним из первых взлетел на стены осаждённого Золотого города, с ходу врубившись в ряды обречённо защищающихся осов. Стоит ли говорить, что безмерно восхищавшиеся своим предводителем русы были готовы последовать за ним хоть к Ахриману в преисподнюю, посему рьяно бросились за Ратибором в самое пекло. И это, конечно, сыграло свою роль; столь яростного натиска русичей не смогла бы сдержать нынче ни одна цитадель в мире.

Могучий исполин же без устали колол, рубил и резал, буквально штабелями складывая пятящихся противников, в конце концов не выдержавших и давших знатного стрекача. Многие из ослямов признали чемпиона Кузгара, посему и предпочли дерануть так, что аж пятки засверкали. Большинство шалмахов боялись Ратибора ещё с тех времён, когда он, выступая на нурязимской арене, в прямом смысле сметал всех со своего пути, будь то люди аль хищные звери. Аскеры, с живым интересом наблюдая с трибун за его боями, про себя с облегчением отмечали, что, слава Ахриману, не им предстоит сегодня биться с этим огневолосым варваром в амфитеатре. Но вот судьба-злодейка, точно капризная красавица, способна, как оказалось, круто преобразиться, мгновенно сменив в жизни белую полосу на чёрную. И безусловно, той самой мглистой полосой для местных вояк стало несчастье лицезреть напротив разъярённого рыжегривого варвара с двуручным мечом наперевес. Потаённый кошмар сделался явью; чемпион Кузгара во главе бесчисленного войска вломился в Нурязим и, стирая в кровавую мокроту любое сопротивление на своём пути, принялся пробиваться к величавому Кулхидору, роскошному дворцу императора Эдиза.

В городе же вовсю нарастала знатная паника; перепуганные нурязимцы попрятались по домам и лишь периодически выглядывали в окна, в страхе рассматривая пробегающих мимо варваров.

— Какой ужас творится, Бузура, — дрожащим голоском прошептал купец Омерок, боязливо прильнув к оконному стеклу. — Нет, дорогая, ты глянь, глянь! Эти безумные дикари уже по улицам Нурязима снуют так по-барски, будто они у