Эмма - Рина Рису

– Это точно всё, что ты хотела сказать? У вас был разговор с Рафаэлем. Прости, но я услышал твои слова «Я больше не хочу терять близких мне людей». Вы с Рафаэлем были близки? – Дэни очень боялся реакции ЭмКей на такой личный вопрос, поэтому не торопил с ответом.

– Рафаэль Гибс – тот, кто заставил меня полюбить горячий шоколад с зефиром; тот, кто уверил меня, что я особенная; тот, кто не переставал радовать меня даже просто своим присутствием в моей жизни; он тот, кого я держала в секрете от родителей, дабы они не помешали нашим отношениям. Раф – моя первая и настоящая любовь, Дэни.

ЭмКей не смогла сдержать слёзы и снова впала в истерику. В этот раз не было криков, даже звуков не было слышно. Она обессилела от боли. Эмме было слишком стыдно за свои слёзы, поэтому она стояла, молча закрыв руками лицо.

– Тот поцелуй, у меня дома… – продолжила ЭмКей спустя пару минут. – Прости за это, Дэниэль. Представляю, каково тебе слышать от меня такие слова про Рафаэля, видеть мои слёзы из-за Джо, хотя только сегодня ночью я…

– Я сам хотел извиниться, во мне знатно сыграл алкоголь, Фолл. Но ты можешь рассказать мне, почему вы с Рафаэлем не вместе? То есть, как я понимаю, больше не вместе, – отвечал Дэниэль, предлагая девушке присесть на скамейку вдоль дороги.

– Поссорились. Раф изменил мне. По крайней мере, мне так сказали, а я, дурочка, поверила. После же я стала очень хорошо общаться с Сэмом, совсем забыв про Рафаэля. Последняя нить была перерезана на вечеринке, которую устраивала как раз та самая девушка, с которой мне Рафаэль вроде как изменил. Честно, я не хотела идти, но Сэм меня уговорил.

– Почему «вроде как изменил»? Это оказалось неправдой?

– Тогда я думала, что это правда, хоть и не сильно верилось. Думала, что слишком романтизирую наши отношения, пытаюсь его оправдать, поэтому сама убедила себя в его измене. Хоть и по сей день не представляю, как он мог так поступить, ведь у нас всё было отлично, – задумчиво отвечала ЭмКей.

– Так, вечеринка. На той вечеринке был Рафаэль? Что-то серьёзное произошло?

– Знаешь, я до сих пор не могу понять, почему всё так произошло. Рафаэль очень много тогда выпил, прежде чем подойти поговорить со мной. Я стояла рядом с Сэмом и тоже была под градусом. Разговор у нас с Рафаэлем был недолгим. Он решил, что если поцелует меня, то я снова растаю и прощу его. Но почему-то я оттолкнула Рафа… То есть я сделала это осознанно, но не по-своему желанию, понимаешь? Мне будто приказали его оттолкнуть.

– Рафаэль что-то говорил про Сэма, да? Как Сэм отреагировал, когда Рафаэль тебя поцеловал? – Дэниэль вёл себя не очень профессионально, забрасывая девушку вопросами, но ЭмКей уже и плакать перестала, просто отвечала.

– Сэм ударил Рафаэля. Там началась тяжёлая драка. Они перевоплотились и разгромили половину дома. Я была на Рафаэля так зла, что старалась больше с ним не контактировать. До того момента, как эта пятёрка напала на нас в клубе.

– Я представляю, как тебе тяжело. И морально, и физически. Можешь не продолжать. Скоро светать начнёт, может, всё-таки пойдём ближе к дому? – предложил Дэниэль.

Нехотя, но ЭмКей согласилась. Буквально через пару минут они дошли до её дома. Обняв Дэниэля, девушка пообещала, что обязательно встретится с ним, чтобы поговорить. Ей нравилось проводить с ним время. ЭмКей чувствовала облегчение на душе, как только рассказывала парню истории из своей жизни. Будто Дэниэль был её личным дневником, в который можно записывать всё самое сокровенное. Родители уже готовили завтрак и были убеждены, что их дочь мирно спит в своей комнате, пока не увидели её у входной двери.

– Милая, с тобой всё хорошо? Выглядишь неважно, – говорила Сара, обнимая свою дочь.

– Всё в порядке, мам. Я не голодна, если что. Пойду вздремну часик, а то скоро снова в колледж…

Только девушка хотела пройти в свою комнату, как её остановил отец.

– Юная леди, родители не учили тебя врать прямо в глаза, – Том встал на проходе к лестнице, поэтому бежать уже было некуда. – Можешь посчитать меня самым ужасным отцом на свете. Прости, что лезу не в своё дело, но я больше не могу смотреть, как ты страдаешь. Если ты готова, то после твоего отдыха можем собраться снова одной дружной семьёй: ты, я и твоя мама. Предлагаю сегодня всем остаться дома. Я позвоню в колледж и скажу, что ты приболела. Малышка, – отец обнял дочь, – я хочу помочь тебе, чтобы больше тебе не было так больно.

– Спасибо, папочка, – ответила ЭмКей, сдерживая слёзы.

Глава 32

– Кто-нибудь в курсе, почему ЭмКей сегодня нет в колледже? – шёпотом спрашивал Билли у своих друзей, которые сидели с ним в аудитории.

– То есть? Я думал, что вы мне об этом скажете. Я не видел её ни на одной паре, но думал, что у нас снова не совпало расписание, – отвечал шокированный Джонатан. – Мия, ты тоже не в курсе?

– Это всё очень странно, мальчики… Когда я видела её в последний раз, ЭмКей сказала, что плохо себя чувствует. Может, действительно приболела?

– Мия, она не обычный человек. Наша ЭмКей после отравления аконитом продолжала твёрдо стоять на ногах. Ты всерьёз думаешь, что она приболела? – возразил Билли.

– Вчера я видел её с Рафаэлем наедине. Я ехал от дома Мии и по пути наткнулся на эту парочку… ЭмКей плакала, но между ними не было никакой борьбы. Создалось ощущение, что они разговаривали о чём-то личном и Рафаэль задел её за больное, – внезапно сказал Джонатан.

– Что это значит? Разве ЭмКей не говорила, что ненавидит его и хочет отомстить? – возмущалась Мия. – Вам не кажется, что наша ЭмКей завралась? Её слова не сопоставляются с её действиями…

– Не наговаривай на неё, Мия. Может, ЭмКей и не рассказала нам многое, но это совсем не значит, что она врёт. Думаю, Рафаэля и ЭмКей связывает нечто большее, чем просто месть, – говорил Билли.

Джонатан стиснул зубы, услышав, что между Рафаэлем и его ЭмКей может быть что-то большее. Он сам не мог разобраться в своих чувствах, но тем более не понимал, что творится в голове у самой ЭмКей. Мало того что на пути у Джона появился Дэниэль, так теперь ещё и Рафаэль крутится вокруг ЭмКей. Раньше ему казалось, что история очень проста: друзья встанут лицом к лицу с опасностью, победят и будут счастливы, но теперь всё стало слишком запутанно.

– Цирк какой-то… – произнёс Джонатан. – Что