Я вернусь в твой сон - Юна Ким

Минна не решалась ответить на этот звонок. Ей было трудно притворяться, что все в порядке. Но ей показалось странным, что мама позвонила днем, когда там, в Канаде, была глубокая ночь. Забеспокоившись, Минна сделала натянуто-радостное лицо и навела на себя камеру телефона:

– Привет, мам!

На дисплее появилась стройная женщина в розовом парикмахерском пеньюаре. Позади нее мелькали руки стилиста в белых перчатках, накручивающие ее каштановые волосы на бигуди. На фоне просматривался стеллаж с красками, головами манекенов, кистями и различной бутафорией. Особенно Минну привлекла деревянная маска льва. Похожую, только металлическую, она видела у Сухорана.

– Наконец-то! – сказала мама и поморщилась, когда стилист надела на ее голову шуршащую розовую шапочку. – Рассказывай, чем ты так занята, что приходится писать тебе миллион сообщений?

– Прости, я только что вернулась с практики, – оправдывалась Минна. – Как дела у тебя? Что-то случилось?

– Нет, просто мы не укладываемся в график, и режиссер решил провести съемки ночью, вот я и подумала, почему бы нам с тобой не поболтать, – пояснила мама и, посмотрев чуть выше камеры, скривила лицо. – Лили! На зеркале есть пятна или тональный крем неровно лег?

– Минутку, Со Нарэ! Я поправлю ваш макияж, – раздался сонный голос девушки-стилиста, и ее руки исчезли из поля зрения Минны. Говорила она по-корейски, но с сильным акцентом.

Проводив недовольным взглядом зевающую Лили, Со Нарэ опять повернулась к камере и шепотом произнесла:

– Юри – просто прелесть! Пока они с Тэхёном живут у Филиппа, но завтра уже переедут в дом, который я арендовала для них.

– Я так рада, что вы с Юри поладили.

– Тэхён мог бы не потакать ее капризам и настоять на свадьбе, но…

– Мам, прошу тебя, не начинай, – закатила глаза Минна.

– Почему? – возмутилась Со Нарэ. – Я вырастила идеального сына и беспокоюсь о нем.

– Мам, – остановила ее Минна, – поверь мне, Тэхён никогда не встретит кого-то лучше, чем Юри. Он даже заснуть без нее не может. Они словно две утки-мандаринки: все делают вместе и ужасно тоскуют друг без друга. Тэхён рядом с Юри как за каменной стеной. В конце концов, когда тебе захочется поучить его жизни, вспоминай, что у Юри в Сеуле есть собственный бутик!

– Ну хорошо, – вздохнула Со Нарэ. – Раз ты так считаешь…

– Я в этом полностью уверена, – улыбнулась Минна.

– Ты тоже должна приехать в Канаду! – вдруг воскликнула Со Нарэ и наклонилась к камере так близко, что черты ее лица исказились и стали выглядеть карикатурно. – Когда закончишь учебу, приезжай сюда вместе с Юнхо! Вы же соблюдаете правила приличия?

– Мы с Юнхо… Эм… Он уехал в командировку.

– Надолго? – удивилась Со Нарэ.

В панике Минна начала придумывать отговорки, но Со Нарэ неожиданно подпрыгнула на месте и закричала:

– Лили, почему мне кожу жжет? Что-то не так с краской?

– Пора смывать ее! – донесся голос стилиста, и ее руки снова появились возле головы Со Нарэ. – Кажется, у вас аллергия на новые японские красители. Видите покраснение в области ушей? Вот что происходит, когда съемки ведутся круглосуточно и мне не дают сделать тест на аллергию!

– Мам, – позвала ее Минна. – Все нормально?

– Да, дорогая! – снова уставилась на нее Со Нарэ.

– Мам, а что это за маска там висит?

Со Нарэ быстро оглянулась на стеллаж и бросила вопрошающий взгляд на Лили. Перед камерой появилось вытянутое лицо белокурой гримерши, усыпанное мелкими родинками. Она вяло поздоровалась на английском, помахала Минне рукой и объяснила:

– Это копия традиционной корейской маски Таль. В давние времена их использовали в театральных представлениях Хахве, восьми маданах. Актеры в них танцевали под музыку и пародировали различные жизненные ситуации. До наших дней сохранились всего двенадцать таких масок. Среди них были аристократ, невеста, буддийский монах, убийца-мясник и другие. Все они были вырезаны из ольхи и, по поверьям, отгоняли темных квисинов. Но маска льва, которую вы видите, уникальна, потому что маски животных придумали задолго до эпохи Чосон и их считают утерянными. Эта копия была создана полгода назад для съемок исторического сериала. Ее оригинал можно увидеть в музее в Торонто.

– Это было очень интересно, – поблагодарила Минна.

– Лили, хватит болтать! – прикрикнула Со Нарэ. – Смой, наконец, краску! Иначе у меня все волосы выпадут!

– Мам, я хотела тебе сказать… – начала Минна.

– Поговорим позже? Я люблю тебя, дорогая!

– Я тоже тебя люблю, мам, очень-очень, – улыбнулась Минна.

Видеосвязь резко оборвалась, и дисплей телефона потускнел. В коридоре снова стало мрачно и тихо. Минна шумно выдохнула и, прислонившись спиной к травянисто-зеленой стене, расслабленно сползла по ней. Разговор с мамой прошел не так тяжело, как она себе представляла. Отчасти потому, что Минне не пришлось рассказывать о расставании с Юнхо. Это было к лучшему: каждое упоминание о нем причиняло ей боль.

Шлепнувшись на пол, Минна положила подбородок на колени и взглянула на аватарку маминого контакта. Это было яркое весеннее фото, сделанное в прошлом мае во время Фестиваля лотосовых фонарей в Сеуле. Внезапно на Минну нахлынули воспоминания. Фестиваль лотосовых фонарей проходил каждый год в районе Чонногу. Сотни местных жителей и туристов, одетых в яркую традиционную одежду, праздновали День рождения Будды. Люди несли в руках разноцветные фонарики: круглые, в форме лотоса, разных цветов, даже черные с изображением Будды. Шествие напоминало лесную тропинку, над которой кружат светлячки. Той теплой майской ночью Юнхо и Юри остались в доме Ли Кангиля. Им не нравилось толкаться в толпе. Квисины вообще не любили фестивали, не связанные с ними. А Со Нарэ, Минна и Тэхён решили провести семейный вечер. Они оделись в ханбоки насыщенно-лимонного цвета, вышли из дома госпожи Пак Набом, зажгли свои красные фонарики и влились в толпу. Минна помнила тот день до мелочей. Даже запах поджаренных яичных тостов, подшучивания Тэхёна и мамин заливистый смех. Она как будто чувствовала, что все это может не повториться.

Прямо сейчас Минна хотела бы оказаться рядом с мамой и крепко обнять ее перед тем, как сбежать в Пустошь. Неизвестно, когда еще им суждено будет увидеться.

Чтобы отвлечься от этих тревожных мыслей, Минна снова схватилась за телефон и набрала в поисковике «Маски Таль». Ей было интересно, почему Сухоран скрывает свое лицо под похожей, только серебряной маской. А фотографии деревянных масок, оставленные профессором Сон Мином, наталкивали на мысль, что они имеют отношение к исчезновению трейни Никки. Ведь Никки мерещилось, что люди в масках черепах следят за ней. Пусть Минна больше и не участвовала в этом расследовании, но на всякий случай записала голосовые сообщения Ён Сихвану. Вряд ли шаман знал много о масках