Чернокнижник и феи - Татьяна Лаас

не признается. Ни за что. — Брок обиженно сверкнул своими зелеными глазами — все так и отказывается соглашаться с тем, что Малыш — девушка. — И авантюризм — так себе причина.

Эван предложил другие причины:

— Желание кого-то увидеть? Родню, знакомых, жениха, друзей? Она могла ехать к кому-то, кого хотела увидеть.

Брок качнул головой:

— У Малыша никого в Аквилите, кроме меня, не было.

Эван сдался, пожимая плечами:

— Спроси у адера Дрейка? Он встречался в Вернии с Малышом. Вдруг он что-то знает.

— Спрошу, — решительно сказал Брок, на ощупь завязывая галстук. — Обязательно спрошу.

И занозой в сердце почему-то увязло слово «жених»… Увидеть жениха. Только у Малыша, кроме него, в Аквилите никого не было. Кроме него. Него. Но как тогда в эту мозаику встраивается письмо о смерти леры Элизабет? Откуда оно взялось? Почему оно оказалось не в общем пакете? Почему оно не было защищено эфиром от прочтения? Малыш сильно рисковал, пересекая границы между странами.

Эван тихо позвал его в дверях, уже полностью одетый:

— Брок?

— Только не это… — у Брока даже руки ослабли от резкого осознания.

— Что именно?

— А если жених… — Брок заставил себя это сказать: — я?

Эван крайне серьезно сказал:

— Тогда настоятельно рекомендую сегодня же навестить Малыша и извиниться.

— Небеса и пекло…

— Хуже, если это какая-то твоя кузина.

— Пекло и небеса, — вновь выругался Брок. — Я уже не знаю, что хуже.

— Пойдем, — позвал его за собой Эван. — Парни уже заждались. Как бы наши порции не съели.

Брок заставил себя улыбнуться, хоть на сердце было муторно от загадки Малыша:

— Эти могут… — он, забрав пакет с документами, пошел на второй этаж в общую залу, где после дневного патруля парни оформляли отчеты, споро печатая их на машинках. Клавиши стучали так, что у Эвана моментально начала раскалываться голова. То и дело громко звенел колокольчик возврата каретки. Вся зала аппетитно пропахла жареной рыбой, картофелем и пивом, бутылки с которым стояли открытыми почти на каждом столе. Констебли, отвлекаясь от еды, здоровались, пожимали руки Броку и Эвану и тут же снова погружались в работу — из-за усиленных ночных патрулей многим после девяти вечера обратно на улицы города.

Одли, односложно что-то отвечая по телефону, махнул Эвану и Броку рукой на свой стол, где на газетах были разложены сразу три порции картофеля и рыбы.

Брок притащил два стула для себя и Эвана, тут же устало плюхнулся на свой и придвинул ближайшую газетку с едой, задумчиво выбирая себе соус. Он остановился просто на ломтике лимона, выжимая его сок на рыбу. Эван предпочел есть без соуса, без сил откидываясь на спинку стула и кладя свернутую кульком газету с едой себе на колено.

Одли положил телефонную трубку на аппарат, сморщился, встал и гаркнул на весь зал:

— Так… Красавицы и нер комиссар… У инквизиции реформистов произошел взрыв.

Эван тут же дернулся, всматриваясь в Одли. Тот сразу понял его волнение и успокоил:

— Наша Вики жива — задело только осколком. Итак… С самого начала. Взорвали паромобиль Эвирока — это теракт, а не упущенная вода в паромобиле: есть свидетели, как в паромобиль закинули адскую машинку. Только Эвирока от взрыва прикрыл отец Маркус. Он в плохом состоянии — очевидцы говорят, что шансов живым доехать до госпиталя нет. Сам Эвирок посечен кое-где осколками, но жив. Нашу Вик легко задело, как еще пару случайных горожан. Они все направлены в госпиталь орелиток… Теперь главное. Особое управление в лице лейтенанта Шекли затребовало помощь в расследовании. У них оказался полный некомплект офицеров с допуском к самостоятельным расследованиям. Ривз мертв, Гилл пострадал от взрыва, Блек в инквизиции, Фейна не могут найти с самого утра. Остался один Шекли. Нер комиссар…

Эван тяжело посмотрел на Одли:

— Какова вероятность, что это кто-то из наших…?

Сержант скривился:

— Чрезвычайно мала, но есть. Все же… Эвирока тут ненавидят.

— Тогда… — Эван нахмурился. — Кто у нас свободен?

Брок подсказал:

— Направь Байо. Лео занимается как раз бомбистами. Будет дело в зачет для экзамена на детектива.

— Хорошо, — согласился Эван, поглядывая на настенные часы — до совещания у лер-мэра никак не успеть выбраться в госпиталь. Как там его девочка… И не телефонирует, чтобы не беспокоить зря. Вот же… Проклятый этикет Тальмы! Жить надо так, чтобы никого не беспокоить.

Брок тихо напомнил:

— С Вики все будет в порядке — у неё же амулет. И не бойся — я сейчас в бордель…

Одли заливисто присвистнул, и Брок старательно загадочно улыбнулся:

— Завидуй молча, Вин! И… Эван… Я в бордель, потом сразу же в госпиталь к Вик. Все будет хорошо. Я телефонирую сразу же, как что-то узнаю.

— Спасибо, — Эван нашел в себе силы говорить спокойно — Алистер спешно открывал окна: гарью в зале завоняло знатно.

Одли задумчиво спросил, присматриваясь к Эвану:

— Нер комиссар, вы у нас случаем не хаотик, как Лео? Ваши вспышки сильно на то смахивают.

— Меня много раз проверяли, серж, — мрачно сказал Эван.

— Проверки проверками, но вы подумайте над моими словами хорошенько. Переход на новый уровень силы в вашем возрасте маловероятен, а вот если вы хаотик… Мама, забери меня обратно! Мне Лео за глаза хватает!

Брок его осек:

— Вин, хватит паясничать. У нас дел по горло.

— Так возвращайся быстрее, — парировал Одли. Он любил иногда оставлять за собой последнее слово.

* * *

До борделя Брок добрался только через полтора часа — стемнело, в Аквилите начал действовать светомаскировочный режим, и даже масляный фонарь, выданный Одли, не особо спасал на темных, сразу ставших неузнаваемыми улочках города. Паровики, естественно, не ходили, а брать и так редкий служебный транспорт Брок не стал — парням важнее. Пришлось идти пешком.

Бордель, кстати, оказался закрыт — оставшийся в городе придверник доложил, что стрекозки улетели подальше от войны на север — там сейчас безопаснее. Брок мысленно поругался на себя, что мог бы и догадаться, и направился обратно от берега Ривеноук в сторону «Королевского рыцаря» и расположенного поблизости от него штаба инквизиции дореформистов. Заканчивался седьмой час вечера, и адер Дрейк должен был быть уже дома. Но удача в этот день решила отвернуться от Брока — в погруженной в сумрак инквизиции, где горел тусклый свет только на стойке в холле, адера не оказалось. Мальчишка-побегушка по имени Шарль доложил, что адер уже вторые сутки не вылезает из госпиталя орелиток.

Брок поблагодарил Шарля и направился было на выход, когда по лестнице вниз сверзнулся худой, белобрысый мальчишка, тут же бросившийся вдаль по темному коридору. Шарль