1000 и 1 жизнь 8 - Самат Айдосович Сейтимбетов

когда-то не совсем добровольно взял его бабушку, то есть мою прабабушку. Выступил слишком поздно и не попал в число Освободителей, так в нашей Республике называли в то время рода тех, кто пошел за Фламелем.

Да, точно, тупо припомнил Сергей, Германский Союз и Французская Республика, но он так привык думать о них, как о трех империях, что даже мысленно именовал местных правителей королями, кайзерами, императорами и прочим. По существу, он был, конечно, прав, но вот с внешней стороны — нет, и не стоило об этом забывать. Если он собирался еще обращаться к местным, то, возможно, не стоило называть их империей.

— Так вы потомок Фламеля.

— Половина Франции его потомки, — ответила настоятельница, уже отпустившая одежды и те снова скрыли ее изуродованное тело.

— А как именно он добился бессмертия? — спросил Сергей слегка рассеянно.

Падение одежд вызвало в его голове прежние размышления о сладости запретного плода. Секс с монашками, которым нельзя и с которыми нельзя, как пример такого плода, и в то же время в современной парадигме им было можно все. Опять же, полностью скрытое тело, как нечто, дразнящее воображение и в то же время, культура магов, практически не имевшая запретов на секс, и его, Сергея комплексы и желания.

Да, подумал он, все дело в одежде, рясах или как их там называли.

— Никто не знает, кроме, возможно, убийцы Фламеля, ведь как-то он сумел убить бессмертного?

В голосе настоятельницы появилась настороженность, а Сергей вспомнил, что часть слухов приписывала убийство Фламеля именно Гамильтону. Сильнейшему магу Британии, откуда и явился Гарольд Топор, ведь откуда этой Софи Лорен было знать о тайне Сергея?

О, убийство Фламеля Гамильтоном — это многое бы объясняло, даже в миссии, порученной ему Матерью-Магией. Идею с бессмертием и поиски информации о ней следовало обдумать в мирное время. В то же время, потомок Фламеля, пусть и через четыре поколения — воздействие через кровь? Нет, дурь какая-то, подумал Сергей, он же хотел достать Гамильтона, а не давно умершего Фламеля, но все же, еще зародыш идеи, которую следовало обдумать.

Потом, все потом.

— Меня пытали и затем изнасиловал лично Хофманн, но это же дало мне возможность, и я сбежала. Дома меня изрезали, пытаясь достать ребенка Герхарда, чтобы через него повлиять на отца. Кардинали жгли мне мозг, насильно выжимая из него малейшие детали о случившемся, а род Голенов окончательно утратил силу и влияние.

— Сочувствую, — слегка поджал губы Сергей.

Пожалуй, не следовало слишком уж рассчитывать на выкрики о новом крестовом походе. Следовало гнуть прежнюю линию, искать магов с личными обидами, как у Софи, как у того губернатора в Южной Америке, и работать с ними.

Но почему разведка ему не сообщила ничего о ней? Не знали или не хотели знать?

— Я ушла в монастырь, но жажда мести так и не покинула меня, как выяснилось. Все эти годы она жгла меня, вместе с болью в искалеченном теле, но теперь я наконец-то обрела покой. Благодаря вам, Гарольд.

— Хотите ли вы, Софи, поквитаться еще с обидчиками, теми, кто возвысился над вашим родом, пока вы гнили в монастыре? — спросил Сергей, охваченный новой идеей.

Или старой, работающей через жопу, но работающей же! Да, он легко мог бы обойтись без секса, но что-то в ней притягивало Сергея, манило тем самым запретным плодом, в котором он себе так долго отказывал.

— Смести всех, кто под лживые слова о республике, союзах и равенстве правил и унижал? Как видите, я не врал насчет объединения, — он указал рукой на Джил и Гефахрер, стоявших чуть поодаль.

Настоятельница развернулась и чуть вздрогнула, уставилась на Гертруду так, словно не могла отвести взора.

— Отомстить тем, кто пытал вас, и обрести еще больше душевного покоя?

— Это… неожиданно, — признала настоятельница.

Она уступила источник — несомненно, полученный в знак заслуг ее Рода, пусть и не Священного, и за выслугу лет. Сколько там прошло времени с Первой Магической, она же Вторая Мировая? Почти полвека. Все забылось, а сама Софи, следовало признать, неплохо сохранилась, несмотря на пытки и раны. Сдала источник тому, кто отомстил за нее, нет, определенно таким следовало воспользоваться.

Не рассчитывать на имперские службы, только на себя и свою коалицию и жен.

— Я могу вылечить вас, пусть и не мгновенно, — добавил Сергей, — усилить, превратить в красавицу, а ваш Род сделать одним из первых.

Настоятельница дрогнула, посмотрела на него, со смесью надежды и неверия. Да, определенно она сдала источник не из-за веры в Мать, отметил Сергей, подавая знак. Гертруда шагнула вперед и сбросила с себя одежду.

— Вот такой она была раньше, — Сергей создал рядом иллюзию прежней Гефахрер, лобастой, кривоногой, слегка согнутой. — И пусть у нее хватило магической мощи оказаться принятой в БАМ с нуля, но теперь она стала еще и в десять раз сильнее!

Гертруда была прекрасна и изумительна, одним своим видом пробуждала желание взять ее прямо здесь и не только у Сергея. Настоятельница вдруг шагнула к ней, припала к безупречному, гладкому телу Гертруды, начала оглаживать его и целовать, а затем опустилась на колени и впилась ртом между ног. Гертруда чуть не отступила, но сзади ее уже подпирала Джил, тоже успевшая сбросить одежду, и она мяла руками груди Гефахрер, пощипывала соски, целовала плечи.

— Я согласна, Гарольд, — простонала настоятельница, оторвавшись на мгновение от промежности Гертруды. — Я согласна на все, только сделайте меня такой же! Верните мне молодость и силу!

Она тоже хотела сбросить одежды, но Сергей придержал ее. Пристроился сзади, бережно и нежно задирая подол рясы, ощупывая шрамы и рубцы на теле и ощущая сильнейшее возбуждение. Не из-за ран, конечно, из-за самого процесса задирания одежды, ощупывания под ней, мысли, что сейчас он овладеет этим телом, и какой-то домашности происходящего, что ли?

Впрочем, следовало признать, что все это на один раз, из-за новизны, смены ощущений — слишком много обнаженного тела было в последнее время. Из-за новизны и того, что рядом, на расстоянии вытянутой руки находились обнаженные Гертруда и Джил, тоже возбуждавшие его, каждая на свой лад.

— Тогда приступим, — ответил Сергей, просовывая руки дальше, нащупывая морщинистые груди.

Специалист по старушкам, мысленно хохотал он над собой, придвигаясь ближе и без жалости входя в задницу настоятельницы, которая закряхтела сдавленно, задергалась, но не прекратила ласкать Гертруду. Мастер избавления от