Последний Романов: Том I и Том II - Александр Сергеевич Заикин

— Так это… уже же!

— Правда?

— Княже, вы я так понимаю с утра новости не читали?

— Да вот что-то не было сегодня с утра времени…

Я достал телефон и начал исправлять свою утреннюю промашку. Оп, а вот и новости по интересующему меня вопросу.

Китай признаёт вину за совершённое нападение, обязуется выплатить солидные компенсации всем пострадавшим и отдельно будет уплачена вира в государственную казну. О! Ещё детишки китайского императора и некоторых знатных кланов будут отправлены в Москву, будут играть роль заложников в ближайшие несколько лет.

Чудесно, браво государь! Капитальное унижение китайцев, но теперь они будут вынуждены сидеть тише воды и ниже земли, чтобы уберечь своих чад. Хотя чую, что даже при помощи ценных заложников, что мы тогда пленили, такие условия выбить было нереально. Наверняка наши спецслужбы ещё что-то провернули этакое. Или же император пригрозил китайцем полноценной войной. А они и так крепко облажались в монгольской провинции, потеряли уйму солдат, магов и военной техники. Россия легко могла оттяпать солидный кусок от соседа. Чтобы не допустить подобное китайцы могли договориться о столь постыдном мире.

Хотя китайский император выигрывает от этой ситуации. Наконец-то знатные кланы не будут доставлять ему неприятности! Наверняка он активно продвигал данный пункт соглашения.

Значит, пора наконец-то связаться с одним моим знакомым офицером в армии. Как говориться, личная гвардия мне была нужна ещё вчера. Пока что и сам справлялся со всеми опасностями, но мне нужный которые не только окажут в поддержку если снова случится инцидент с нападением, но и сделают всё, чтобы устранить угрозу в зародыше.

Настало время возродить гвардию Романовых.

Беседа

— Мда, — сказал Виктор Разумовский, взяв стакан с виски. — Изверг ты, Николай. Лучше бы Юру убил.

— А мне кажется, что всё правильно ты сделал, — возразил Геннадий Богданов. — Справедливо наказал подонка, так ему и надо. Смерть была слишком лёгким для него наказанием.

— Чего уж тут обсуждать, всё кончилось, — сказал я. — Давайте выпьем за так и не родившихся детей Юрия, не чокаясь.

Мои товарищи не имели ничего против и мы молча отпили из своих стаканов.

Стоило мне вернуться домой и тут на те — звонок от Разумовского-младшего. Предложил, чтобы он с Богдановым заехали ко мне в гости, выпили и поболтали. Я буквально немного подумал и согласился на это предложение. И вот мы сидим в моём кабинете, общаемся.

А ещё мы посвятили Геннадия в некоторые детали той истории, что произошла в моём ночном клубе. Разумеется, не называя имени и фамилии Ульяны. Поэтому Богданов поддерживал решение о принудительной кастрации Баранова. Пускай мол мучается и страдает до конца жизни недоделанный насильник.

— Романов, вот что у тебя за тяга к кровавым расправам на дуэлях? — Поинтересовался Виктор. — То барона превратишь в кусок мяса, то вот Геннадия прилюдно кастрировал.

— Иногда приходится показывать зубки, — пожал я плечами. — Меня до определённого момента пару раз убить пытались, наплевав на закон и волю богов. Вот я и доказываю всем, что со мной лучше не связываться. Ну тебе ли не знать, твой братец был одним из этих неудачников, которые серьёзно вляпались из-за попытки покушения на меня.

— Стоп, твой брат пытался убить Колю? — Спросил Гена у Разумовского. — Ну ты жук! Не рассказал почему твоего брата отослали подальше и как ты сдал наследником.

— Да отец очень не хочет, чтобы эта история всплыла, — поморщился Виктор. — Вон, Долгорукий уже пытался нашего друга убить и отхватил немало неприятностей. А потом и вовсе погиб. Так что мы постарались замять вопрос и сделать всё, чтобы не повторить судьбу князя.

— Всё равно жук.

— Меня вот что интересует, — решил я высказать свои мысли. — Юра совсем долбаёб или как? Ему же едва удалось избежать смерти, я и Никитины договорились с его родичами, конфликт был улажен. Вот на кой ляд он заявился вчера если сегодня трясся от страха боясь умерев от моих рук?

— Зато я знаю, что на него нашло, — улыбнулся Богданов. — Перед дуэлью мой отец встретился с графом Барановым. Они обсудили произошедшее, а также компенсацию за слегка испорченный званный вечер. Ты видать этого не почувствовал вчера, но Юра был пьян. Очень. Отсюда такая внезапная храбрость и полное отсутствие инстинкта самосохранение.

Ну, хотя бы на одну тайну мироздания стало меньше. А я ведь и впрямь не почувствовал запаха алкоголя, когда вчера приблизился к Юре. То ли он что-то зажрал, чтобы перебить запах, то ли у меня нюх в этот вечер плохо работал. Может просто не придал значению и не запомнил, бывает.

— Чрезмерное употребление алкоголя не только вредит здоровью, но и может привести к вашей смерти, — сказал я. — В некоторых случаях это ещё приводит к кастрации.

— Хорошая антиреклама, — усмехнулся Виктор. — Бедняга Юра может стать лицо новой кампании по борьбе с алкоголизмом, станет известен на всю империю. Хотя он нём и так все узнают: не каждая дуэль заканчивается тем, что одного из участников кастрирует при таком количестве зрителей.

— Я лично не могу припомнить, чтобы такое вообще имело место быть когда-нибудь, — кивнул Геннадий. — Если не убивают, то обычно лишают одной из рук. А тут такое. Думаю, что рано или поздно все поймут подноготную твоего поступка. И так она прослеживается учитывая, что ты также выступил в защиту дамы.

— Пускай. Я только рад буду. Не у меня из-за этого проблемы будут, а у Барановых. Но сами виноваты — надо было своего непутёвого отпрыска сразу отправлять и подальше из столицы.

— Вот тут я с тобой полностью солидарен! Сейчас они столкнутся с последствиями собственной непредусмотрительности. А ты и идиота этого пожалел и к самому роду не стал предъявлять претензии. Крайне благородный поступок, который очень многие оценят.

— Скажи Коля, Баранов же не дочь князя Демидова оскорбил? — Поинтересовался Разумовский. — Просто тут говорят, что у вас с ней вроде как роман…

— Не её он оскорбил, ты и сам это знаешь. Тебе так интересно узнать про меня и Маргариту?

— Во! Ты её уже и по имени называешь. Не зря я подметил, что её сын, который вскоре должен занять место патриарха Долгоруких, слишком уж часто на