Всё хорошо, что хорошо кончается - Олли Бонс

Олли Бонс

Всё хорошо, что хорошо кончается

Глава 1. Я и добр, и честен, и умнее нет

Перед вами четвёртый и заключительный том истории. Он является логическим продолжением предыдущих, особенно третьего. Если тех книг вы не читали, рекомендую ознакомиться сперва с ними.

Первый том здесь:#121973/970771

Второй тут:#122945/979170

А вот и третий:#128779/1029341

В том случае, если первые три тома уже прочитаны, оставайтесь здесь. Приятного чтения!

Я откровенно скучаю, сидя в окружении советников. Надеюсь, по моему виду этого нельзя понять, ведь они так стараются. Я тоже стараюсь изо всех сил.

— В Пень-Осинках было замечено самовольное вырубание лесов, — читает с листа советник Клаус.

Я в это время думаю о том, что лысина советника Клауса в обрамлении светло-золотистых прядей очень похожа на солнышко.

— Виновный пойман и наказан. Далее…

— А что там было-то такого, чтобы аж нам сюда докладывать? — интересуюсь я, а сам тем временем рисую на листе солнышко.

— Так ведь вековые деревья! Особо ценные, защищённые королевским указом! — поясняет советник Клаус.

— Интересно, — задумчиво произношу я.

У солнышка появляется снизу длинный нос, напоминающий баклажан. Затем, подумав, я добавляю ухо и вновь поднимаю глаза на советника.

— А почему это мы позаботились защитить эти деревья?

— Так ведь батюшка ваш, король Бернард, лично в тех местах бывал, рыбачил. Хорошее, говорил, место, удобное, тень приятная.

Я бы тоже не отказался порыбачить или заняться чем угодно другим подальше отсюда!

Меня одолевает уныние. Вдобавок на листе кончилось свободное место, ведь я нарисовал уже всех советников, а некоторых даже и по два раза.

— Что ж, по этому делу вопросов больше нет, — вздыхаю я. — Давайте перейдём к следующему.

— О добыче соли, — советник Клаус кивает на своего соседа справа, — расскажет советник Фланн.

— Добыча соли в месте, именуемом Бел-Берег, идёт прекрасно, — немного сердито произносит советник Фланн. — Соль добывается, соли вдосталь. Прежние договорённости о поставках в Третье, Первое, а также Четвёртое королевства…

За дверью раздаётся какой-то шум, напоминающий торопливые шаги. Я оживляюсь.

— …держатся в силе, — продолжает советник Фланн. — И позвольте личную просьбу. Я бы хотел вместо соли заняться освещением вопросов, касающихся…

Створки двери распахиваются с такой силой, что даже бьются о стену. На пороге возникает взбешённая королева Мирния. За её спиной маячат две девицы, темноволосая и рыжая.

— Это ты-ы во всём виноват! — с пеной у рта вопит королева, указывая на меня пальцем.

Вслед за этим она летит вперёд с явным намерением вцепиться мне в горло. По крайней мере, так кажется вначале. У стола гостья замедляется: стол широкий, длинный и мы с ней находимся на разных его берегах. Пока она решает, с какой стороны лучше обойти препятствие, я отвлекаю её.

— Добрый день! — вежливо говорю я. — Чудная нынче погодка для путешествия, не так ли? Подморозило, зато не грязь. Удачно ли добрались, надолго ли вы к нам? Замечательно выглядите! Это бордовое платье поразительным образом совпадает с цветом вашего лица! Или вернее сказать — сочетается?.. или оттеняет? Вы уж меня простите, я не очень сведущ в тонкостях моды.

— А-а-а! — ревёт королева Мирния и бросается напролом.

Она проезжает некоторое расстояние грудью по столу, и руки её замирают неподалёку от моего горла. В правой что-то зажато, но оно, по счастью, больше похоже на исписанный лист, чем на кинжал.

— Это бархат? — вежливо интересуюсь я. — Плохо скользит. Если вы подползёте немного ближе, мы с вами наконец обнимемся. Быть может, тогда вы поведаете цель вашего визита, если это не секрет.

— Негодяй! — визжит королева Мирния, стуча кулаками по столу. Башня каштановых волос немедленно сползает ей на самый лоб. — Притворяешься невинной овечкой, в то время как именно ты, я уверена, подтолкнул моего мальчика к безрассудному поступку! Я тебе этого так не спущу! Я надеялась, что ты хотя бы отправился вместе с ним, но нет, сидишь тут в своём тёплом дворце, в то время как мой сыночек… Что вы глазеете, остолопы! Помогите мне наконец сойти с этого стола!

При этом она сучит руками и ногами, и подходить к ней, я считаю, весьма опасно. Советники придерживаются того же мнения. Одна из девиц, сопровождающих королеву, беззвучно смеётся, согнувшись пополам (это та, что рыжая). Вторая делает ей угрожающие жесты, пытаясь призвать к порядку. И она права, я бы тоже не рискнул смеяться над королевой Мирнией сейчас.

Наконец королева обессилено опускает руки, и советники тут же стаскивают её со стола, воспользовавшись моментом. Клаус подставляет ей кресло, а Фланн обмахивает королеву отчётом о добыче соли.

— Мой сыночек, мой малыш! — стонет нежданная гостья тем временем.

Злиться она устала, но может, лишь временно отдыхает, потому все мы ещё в опасности, особенно я.

— Спокойно, не волнуйтесь, королева Мамочка! — важно говорю я басом. — Пожалуйста, расскажите нам всё как есть, и мы обязательно придумаем, как справиться с этой бедой! Если, конечно, речь не о проблемах с воспитанием — тут, боюсь, советы давать несколько позд…

— Придумает он! — опять взрывается королева Мирния. — Он придумает! Моя бы воля, мой любимый единственный сыночек никогда бы не то что не разговаривал — в одном помещении с тобой не находился! И почему тебе, остолопу, дурьей башке, всегда всё сходит с рук, а мой бедняжечка сейчас страдает!

Тут королева разражается бурными рыданиями.

— Элла, платок, — требует она сквозь всхлипы, хотя советники уже предложили ей семь своих. Ах, нет, шесть: советник Бальман оглядел свой пожелтевший сморщенный платок и поспешил стыдливо сунуть его назад в карман. Но наша гостья будто бы и не замечает их протянутых рук.

— Элла, безмозглая девчонка! — взвизгивает она, топнув ногой. — Где ты застряла?

Эллой, очевидно, зовут рыжеволосую, которая некоторое время назад с хрюканьем убежала в коридор. Вторая девица, стоящая на пороге, тревожно машет ей руками, затем с испуганным лицом сама подбегает и подаёт своей госпоже крошечный клочок белой ткани, обрамлённый широким причудливым кружевом. Та молча принимает его, изящным жестом промокает уголки глаз, а затем без предупреждения так трубно сморкается, что мне закладывает правое ухо.

Приведя таким образом себя в порядок, королева Мирния суёт мне порядком измятый и подмоченный лист.

— Вот, пожалуйста, — с укором говорит она. — Читай, читай.

Я прищуриваюсь, пытаясь разобрать острый неровный почерк. Похоже, писалось это впопыхах.

— «Любимые мамочка и папочка, — бормочу я, — прошу помять…»

— Понять, — презрительно поправляет королева Мирния, очевидно, заучившая послание наизусть.

— «…понять меня и строго не