Ответы на вопросы читателей Babook.org - Михаил Павлович Шишкин

https://babook.org/posts/1519

19 ноября 2024 г.

На вопросы читателей отвечает Михаил Шишкин, автор книги «МОИ. Эссе о русской литературе»

эта книга – мой взгляд на русских писателей через призму этой войны. Моих соотечественников сейчас зовут убивать и быть убитыми в соседней стране под предлогом защитить Пушкина, а не Диккенса или Джойса. И вообще, эту книгу я не писал, она сама получилась. Всю жизнь у меня под ногами была прочная почва – русская литература. После начала войны – под ногами пустота. Эта книга – попытка найти снова твердую землю. И еще это самый важный разговор, который, наконец, состоялся.  У каждого человека должен состояться один самый важный разговор — со своими родителями. Чаще всего люди проживают свои жизни, этот самый важный разговор пропустив. Это скорее нормально — ведь невозможно вдруг за завтраком, когда все спешат, или за ужином, когда футбол вот-вот начнется, сказать: стоп, сейчас все откладываем и ведем самый главный и единственный разговор в нашей жизни.

У меня с моим отцом и с моей мамой этот разговор получился только, когда их уже не было в живых, — в моих книгах. Вот и у писателя должен состояться такой самый важный разговор. В этой книге я вел этот разговор с авторами, которые создавали русскую литературу — а значит, и меня, — много лет. Война все обострила. Такого глобального кризиса в русской культуре, который мы переживаем сейчас, еще не было. Под вопрос поставлено абсолютно все, всем словам и понятием необходимо давать новые определения. Что такое Россия? Что такое русская культура? Что значит быть русским? Сто лет назад в городах Европы эмигранты не стеснялись громко говорить по-русски. Они проиграли гражданскую войну в России, но они хотя бы сражались. Стало стыдно быть русским. Я очень остро почувствовал, что переживали немецкие писатели, эмигрировавшие из третьего рейха. Если бы я и писал сейчас о зарубежных писателях, то о Стефане Цвейге и Томасе Манне.

Очень хорошо представляю себе, о чем думал Стефан Цвейг в Бразилии перед тем, как покончить с собой. И я сам переживал то, что должен был почувствовать Томас Манн, когда он приехал выступать в американский университет и студенты сказали: «Зачем нам изучать язык и культуру страны, которая ведет захватническую войну?» Как Томас Манн боролся за достоинство немецкого языка и немецкой культуры, так мы теперь должны защищать достоинство нашего языка и нашей культуры, которую путинский режим подставил под удар по всему миру. Русская культура как часть мировой – это те писатели, художники, музыканты, которые выступили против войны и в поддержку Украины, а не те, кто поддержал агрессию или громко промолчал.

Честно говоря, не слежу за Шлосбергом и его «перерождениями». И вообще за фейсбучными разборками. Очень мало времени и очень много нужно всего успеть сделать. Я редко заглядываю в фейсбук, поражает, как его просто распирает от разборок, особенно тошнит от новой «оппозиционной инквизиции». Ничего нового в подлунном отечественном мире, я писал об этом в эссе о Чехове. Он восставал против имперскости, которая живет прежде всего в тоталитарности сознания. Чехов на дух не переносил курсисток, которые убеждены, что знают истину и готовы за нее растерзать любого, особенного того, кто поближе. Они стали потом чекистками и расстреляли бы Чехова, доживи он до революции. Мы пытаемся сейчас освободиться от «имперского» и «колониального» наследия в культуре, но труднее всего освободиться от тоталитарности сознания. Новые чекистки с яростью носорогов из пьесы Ионеско бросаются на бой с «имперскостью», не видя, что они сами имперские кувалды.

Если мы хотим по-настоящему освободиться от империи, нужно освобождаться от этих носорожистых чекисток тоже.

В сознательном возрасте сложно порвать с самим собой. Но всякое бывает. Особенно, если кто-то уехал из нашей исторической все-таки молодым и смог построить жизненную карьеру уже здесь. Знаю лично несколько замечательных людей, которые учились там, но потом уехали и добились успеха в таких областях как физика, информатика, медицина на Западе. Им ничего ни про Россию, ни про русскую культуру никому доказывать не нужно. Но если живешь русским языком, русской литературой, русской культурой, если ты – писатель, то от «дыма отечества» не откашляешься до самой смерти.

Куда девать всю историю России, историю ее завоеваний, ее преступлений и против своего народа, и против других? Оставить в учебниках. Избавиться от нее, но не забыть. Вопрос только – как можно от этой истории избавиться, если страна попала в нее ногой, как в капкан? Я часто думаю о своем отце. Ему было 18 лет, когда он пошел сражаться с немцами. Он верил в то, что защищает отечество, на самом деле его и миллионы таких, как он, использовали – он защищал режим, убивший его отца, мой дед погиб в ГУЛАГе. Отец всю жизнь гордился тем, что освободил Европу от фашизма. И никак не мог принять, что он принес освобожденным народам попросту другой фашизм. «Как это, мы фашисты?! Мы – русские! Это они – фашисты!» Он, да и вся страна идентифицировали себя с этой победой. А что им принесла «великая победа над фашизмом»? Они стали только еще больше рабами режима. Люди идентифицировали себя с величием империи, так холопы испытывают гордость за