Одиссея Тонино - Тонино Гуэрра

Тонино Гуэрра

Одиссея Тонино

Tonino Guerra

Odiséa di Tonino

Автор проекта Сергей Дронов

Составитель и автор вступительной статьи Паола Волкова

Перевод с итальянского Лора Гуэрра

Оформление и макет Олег Ерофеев

Рисунки Рустам Хамдамов

© Т. Гуэрра, текст, 2011

© Л. Гуэрра, перевод, 2011

© П. Волкова, предисловие, 2011

© Ю. Рост, послесловие, 2011

© Амаркорд, 2011

* * *

По оригинальным сценариям Тонино Гуэрры и сценариям, созданным при его участии, снято в Италии и на разных студиях мира более ста фильмов. Эти фильмы снимали великие кинорежиссеры: Микеланджело Антониони, Джузеппе де Сантис, Витторио де Сика, Тео Ангелопулос, Андрей Тарковский, братья Тавиани, Франческо Рози, Федерико Феллини, Бернардо Бертолуччи, Андрей Хржановский, Владимир Наумов и многие другие.

Премия «Оскар» Американской киноакадемии за картину «Блоу-ап» (Микеланджело Антониони), 1966; «Амаркорд» (Федерико Феллини), 1976. В номинации 1966 года — «Казанова» (Федерико Феллини).

Фильмы, созданные при участии Гуэрры, отмечены призом Венецианского кинофестиваля «Золотой лев», «Золотой пальмовой ветвью» Международного каннского кинофестиваля, наградами других известных кинофорумов и литературными премиями.

* * *

* * *

Предисловие

Паола Волкова. Траектория коня

И море, и Гомер все движется любовью.

Осип Мандельштам

Письмо к читателю об уникальных авторах этой книги, о самой книге и немного о вечности.

Дорогой читатель!

Ты держишь в руках книгу во всех отношениях необычную. Попытка поделиться своими соображениями по этому поводу и составляет содержание столь необычной, публичной интимности обращения.

У книги два автора: Художник и его модель. В искусстве всегда так. Модель также становится автором художественного произведения, особенно в случае удачи.

Книга «Одиссея Тонино» написана Тонино Гуэррой. И надо ли объяснять, кто такой Тонино его русским друзьям и почитателям? Он безмерно артистичен и талантлив. Поэт, художник, человек объятий с миром, искрометный, шумный и одновременно очень, очень тихий. Одна из центральных фигур золотого века итальянской гениальной богемы 50–30-х годов XX века сегодня любит слушать долгий говор листьев и травы. Наверное, суть в том, что Гуэрра — поэт. И какой же поэт без Музы. Его муза русская. Муза — Любовь. Муза — Мост. Муза — Связь. Переводчик с языка Тонино на наш с вами, но без изъятий и потерь по дороге. Без потерь не только слов, образов, мыслей, но тончайших понятий. Простите снобизм, без потерь теней от слов и понятий, потому что все тексты Тонино имеют волшебную глубину, в тень которой прячется главный смысл того, что он пишет. Переводы русской поэзии или чужеземной на русский язык сложны не ритмом, рифмой, ни длиннотами, ни даже понятиями, а именно «тенью», ускользанием, потерей в пути перевода главного поэтического смысла. Тень — душа и ускользающая красота любого пространства.

Лора Гуэрра (сама талантливый литератор) доносит до нас тексты Тонино, если и с потерями, то самыми минимальными, не учитываемыми.

Можно сказать, что в данном случае Лора — практически соавтор русского текста Тонино. И в этом первая уникальность книги «Одиссея Тонино».

Даже для Тонино это его детище не совсем обычно. Книга «Одиссея…» — проекция неисчерпаемого мифа об Улиссе-Одисее, плюс в книге еще необычная поэма в прозе о «Листе, оберегающем от Молний». Тонино автопортретен героям обеих поэм, а Лора отражается в них через Тонино. То она скользит внутри стихов о странствиях Улисса-Одиссея, то в разных обличьях в «Листе и молнии». Ее присутствие напоминает бесконечную вереницу автопортретов Марка Шагала, где в любой композиции так или появляется образ Беллы, хотя поэтическая манера Гуэрры ничуть не напоминает Шагала. Речь идет не о изобразительном, но эмоциональном подобии.

В обеих частях книги «Одиссея Тонино», которую ты, дорогой читатель, держишь в руках, практически одни и те же герои, но живущие в совершенно различных контекстах. Они и наполняют жизнь обеих поэм по-разному. Жизнь Циклопа, Ремоне, юной женщины, жизнь природы, трав, образ Пенелопы составляют как бы единую художественную ткань, вернее нити, из которых ткется литературная вселенная поэта.

В 1997 году Тонино заказали перевод «Улисса» на итальянский язык и романьолу — язык, на котором также пишет наш поэт. Книга была издана с его же иллюстрациями. Тексты того, что описал три тысячи лет назад слепой поэт неведомого мира, будут повторяться, комментироваться до тех пор, пока у нас не появится шестой палец на руке, т. е. пока нашей прародиной будет античность.

Улисс — тема вечного возвращения на Итаку к своей Пенелопе. Поиски Итаки длиною в жизнь (если повезет), великое плавание и обретение самого себя.

В том варианте «Одиссеи», который создан специально для нашей книги, основная тема — автобиографическая, странническая, ностальгическая. Она соединяется с тем Улиссом, который, по определению старика Юнга, есть «коллективное бессознательное» и без которого поэтам (и просто людям) — НИКУДА.

Литературный коллаж как жанр поэмы Тонино, монтирует события далекие и близкие, воспоминания жизни, лица близких, перетасовывая их естественно и просто с воспоминаниями о том далеком, что мы переживали еще до нашего рождения. Монтаж — сложный историко-психологический и поэтический жанр, но единственно убедительный, т. к. само наше сознание и память по природе своей монтажны. Вот он Тонино-Улисс встречает Ахилла в царстве Теней, и как точно описана пустота беззвучного пространства. И так же Тонино, но уже в ином измерении времени, встречает свою мать, своих друзей. Все далекое близко, и как близкое далеко. Любые пространственно-временные смещения, наложения (как греческий конь в Трое с отечественной войной) памятны, потому что страшно, когда льется безвинно кровь и ни за что умирают люди. Дорогой Тонино! Ты все время говорил, что хочешь сделать «суп» — ароматное насыщенное блюдо, где умело совмещены и сварены разные продукты. Твое угощение удалось на славу. Какое удовольствие и насыщение получаем мы — читатели твоих поэтическо-монтажных произведений.

«Лист и молния», как и «Одиссея», не имеет аналогий своему литературному жанру. Может быть, мы определим его как ритмизированная проза. Вместе с тем, это абсолютно поэтическое пространство. Мы входим в него как в Зазеркалье, как в чужой сон. Исповедь, которую грех подслушивать. Уезжает в Москву жена, поэт один, он пускается в зазеркальное странствие. Было оно или не было? И была ли та легкая, не имеющая ни плоти, ни земного притяжения Женщина, чье бесплотное тело так чувственно? И существовали