Ордена Ивана Воробьева - Роман Валерьевич Злотников

Роман Злотников

ОРДЕНА ИВАНА ВОРОБЬЕВА

Свои первые фантастические рассказы и повести Роман Валерьевич ЗЛОТНИКОВ опубликовал когда-то в нашем журнале. В то время он служил во внутренних войсках, продолжая военный путь своего деда, активного участника Великой Отечественной войны, ветерана внутренних войск, ушедшего в запас полковником с должности командира дивизии.

С той поры, как говорится, немало воды утекло. В 1992 году в связи с сокращением во внутренних войсках Роман перешел на работу в органы внутренних дел и ныне работает преподавателем боевой подготовки в Обнинском филиале ВИПК работников МВД РФ, подполковник милиции. Он немало написал за эти годы, выпустил в столице целый ряд книг, среди которых «Шпаги над звездами», «Бойцы с окраины галактики», «Русские сказки». Словом, стал признанным мастером в жанре фэнтези. Не так давно публиковали и мы его повесть «Лики древних богов». В портфеле отдела литературы есть и другие его фантастические произведения. Но сегодня речь не о них.

В преддверии 55-летия Победы писатель подготовил очерк о своем знаменитом деде — Иване Воробьеве, его фронтовых делах. С ним мы и знакомим, сегодня читателей.

1

— Красноармеец Воробьев!

Шаг, толчок палкой, еще шаг, еще толчок, голова наклонена, мороз и встречный ветер на косогоре превращают лицо в снежную маску.

— Красноармеец Воробьев!

Иван оттолкнулся палками и, согнув колени, покатился по склону лощинки, тихо радуясь тому, что можно хоть на несколько секунд расслабить руки и прервать битву со снежной целиной.

— Красноармеец Воробьев! Стойте!!

На плечо упала чья-то рука. Иван повернулся. Рядом стоял взводный, лейтенант Арбузов.

— Все, смена, боец, и так восемь километров лыжню бил.

Иван несколько мгновений, еще не соображая, пялился на взводного и наконец, облегченно выдохнув, сделал шаг в сторону, пропуская бойцов. Лейтенант несколько мгновений настороженно вглядывался в его лицо, но Иван успокаивающе махнул рукой. «Все нормально, мол, командир. Чуток передохну и догоню».

Он постоял еще пару минут, а затем легко покатил по набитой лыжне, заслоненный от пронизывающего ветра спинами товарищей. На смену одной мысли: «Не упасть», пришли воспоминания.

Все случилось около месяца назад.

— Эй, Иван, тебя в штаб вызывают. — Невысокий солдатик, еще издали прокричавший это, ловко перемахнул через спинку лавочки у курилки. Он приземлился на крашеные доски, нарочито лихим жестом выхватил из-за уха любовно свернутую самокрутку и только тогда язвительно добавил: — Так, глядишь, скоро совсем штабным заделаешься, тогда к тебе на кривой кобыле не подъедешь.

Высокий, крепкий красноармеец в уже обмятой по фигуре длиннополой гимнастерке встал. Он быстрым, но каким-то демонстративно неторопливым движением, которое так отличает старослужащего солдата, успевающего с этакой показной ленцой за то же время сделать гораздо больше, чем запыхавшийся и мельтешащий первогодок, расправил складки гимнастерки под широким кожаным ремнем и только тогда ответил:

— А тебя, Заволуйко, кроме кухни никуда и допускать нельзя. А то еще патроны с салом перепутаешь. Чем тогда стрелять будем?

Солдаты, набившиеся в курилку, грохнули. А тот, кого назвали Иваном, остановился у банки с ваксой, стоящей у выхода из курилки, пару раз мазанул щеткой по и так сиявшим на скупом осеннем солнышке сапогам и двинулся в сторону штаба.

Вызов его не удивил. За время службы он стал неплохим спортсменом. И потому его то и дело включали в разные сборные полка — то по стрельбе, то по лыжам, то по гимнастике. Скорее всего и сейчас предстояли какие-то соревнования.

Спустя пятнадцать минут он вышел из штаба ошеломленным. Поставленная задача поразила своей грандиозностью. Лыжный кросс имени Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко. Батальон лучших лыжников, набранный со всех войск НКВД Московского военного округа, должен был совершить лыжный пробег по маршруту Москва — Ленинград.

На лыжах Иван бегал хорошо, но Ленинград… Туда на поезде ехать устанешь, а тут на лыжах…

Спустя неделю начались тренировки. Из бойцов, набранных из ОМСДОНа, кремлевского полка, других частей и соединений, сколачивали полноценные взводы и роты. Бойцы осваивали новые диковинные крепления, позволяющие бегать на лыжах в легких ботинках, а не в привычных валенках, изучали новое оружие — только поступившие на вооружение пистолеты-пулеметы ППД.

Наконец настал день выхода. После короткого митинга командир батальона капитан Гагаркин дал команду: «Вперед», и они тронулись. Маршрут был рассчитан на две недели. С двумя дневками для отдыха. Так что в самом начале декабря отряд должен был быть в Ленинграде.

…Иван снова оттолкнулся палками и покатился с горы в плотной колонне лыжников.

К вечеру они вышли к небольшому, заснеженному полустанку. На путях, дымя трубой, стоял под парами мощный паровоз с двумя десятками товарных вагонов. Вдоль них неторопливо прохаживался красноармеец в полушубке. Приткнутый штык тускло поблескивал в последних отблесках уходящего дня. Воинский эшелон. Правда, непонятно, что заставило его остановиться в такой глуши. Воинские эшелоны обычно литерные и до места назначения идут без остановок, везде получая зеленую улицу. Впрочем, какое им до этого дело.

Сейчас закончится переход, завтра день отдыха, а там последний бросок на Ленинград.

Окошки приземистого станционного здания уже отбрасывали желтые отблески на серо-голубой снег.

— Сто-о-ой! — прокатилось по колонне.

Около станционного здания возникло какое-то движение, забегали люди. Спустя двадцать минут новая команда:

— Снять лыжи! Строиться повзводно!

Иван почувствовал раздражение. Снова какой-то митинг. Отдохнуть бы после дневного перехода, поесть горяченького, а тут комиссарам вздумалось поагитировать.

Построились быстро. Но отдавший команду комбат как зашел в здание станции, так и не появлялся.

Холод, не чувствовавшийся на бегу, теперь стал донимать, покусывать ноги сквозь ботинки. Бойцы потихоньку переговаривались, где-то на фланге над строем уже поднимался дымок папиросы.

Наконец, путаясь в полах шинели, вышел комбат и встал перед строем с большим пакетом в руках.

— Товарищи красноармейцы! — Капитан начал тихим и как бы сдавленным голосом, и строй застыл, вслушиваясь в слова комбата. — Вчера, тридцатого ноября 1939 года. Советский Союз вступил в войну с Финляндией. Финские империалисты…

Следом за командиром выступил комиссар. До Ивана долетали только отдельные слова: «Мы, бойцы отдельного лыжного батальона… Все как один, добровольно… На защиту нашей социалистической Родины… До последней капли крови…»

* * *

Батальон бросили на Ухтинское направление.

Из эшелона выгрузились в чистом поле. К фронту двинулись пешком, с лыжами на плечах. Навстречу сплошным потоком шли раненые. Кто брел сам, поддерживая обмотанных бинтами товарищей, кого везли в