Жизнеописание. Избранные письма - Герхард Терстеген

этого города были чрез него пробуждены к жизни во Христе. В последующие годы Терстеген трижды навещал сих новообращённых христиан; многие из них ча-сто приезжали к нему в Мюльхайм и не могли надивиться особым духовным дарованиям нашего дорогого друга. Его любовь, его терпение и готовность понести немощи слабых и падших, его удивительное умение расположить к себе вся-кого человека, его помощь во всяких искушениях и испыта-ниях, его действенная молитва — всё это глубоко запечатле-валось в сердцах людей.

Об упомянутой поездке в Бармен Терстеген так писал своей духовной сестре, к которой питал особое доверие:

«Я решил уступить неустанным просьбам одного ста-ричка-купца и его супруги, живущих в восьми часах езды от меня, и посетить их. Они писали мне, что утвердились в Господе благодаря моим книгам. Не будучи в состоянии сами куда-либо выезжать, они уже полтора года убеждают меня, чтобы я приехал к ним. Два их сына также очень бла-гочестивы и иногда навещают меня.

46

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

Мне хотелось совершить это путешествие инкогнито, но это сделалось невозможным, ибо не только в том месте, где я был, множество людей, коих я никогда доселе не видел, засвидетельствовали предо мною своё духовное пробужде-ние и достаточно глубокое обращение к Богу, так что я, видя искреннее излияние чувств новообращённых душ, весьма растрогался и не знал, как удалиться оттуда, — но и по всей Бергишской земле я должен был в продолжение одиннад-цати дней переезжать от места к месту и с утра до вечера был окружён людьми. В одном селении я хотел отдохнуть хотя бы час, но меня заметили на пути и просили пожало-вать в амбар, где меня ожидали около двадцати человек, в большинстве своём мне незнакомых, желающих услышать от меня назидательное слово. Вы можете себе представить, дорогая сестра, каково было и моей душе, и телу — я должен был совсем забыть о них. Но я был бы крайне неблагодарен, если б не признал, что Господь весьма укреплял меня Своею благодатью и, насколько я мог видеть, благословлял меня.

В последние дни я почувствовал жар и так простудился, что у меня совсем пропал голос. Господь показал мне этим, что пора возвращаться домой. Но в восемь утра, когда я уже хотел сесть на лошадь, появилось около двадцати пяти че-ловек, некоторые из коих дожидались меня несколько часов (дело происходило в деревне); я мог их только очень кратко приветствовать. — Из всего этого вы можете видеть, сколь необычен и совершенно несвойственен моему внутреннему устроению такой образ действий. Моя всегдашняя склон-ность к уединению и безмолвию, похоже, дана мне с тою целью, чтобы всё прочее обременяло и мучило меня, — но, может быть, не только мучило, но и предохраняло, дабы я не слишком увлекался и не полагал своей жизни во всей этой внешней деятельности.

47

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

Но всюду — великий глад слышания слова Божия (Ам. 8:11) среди людей, и нет никого, кто подаст им подобающую пищу. Обычные снеди их больше не насыщают. Кто может, тот да молится, чтобы Господь выслал делателей на жатву Свою (Мф. 9:38). 3 октября 1747 года».

Духовное пробуждение

как плод деятельности некоего студента.

Многие обращённые им прибегают к Терстегену

В то время как всякое публичное духовное назида-ние вне церквей в продолжение вот уже ряда лет было запрещено, некий студент из Дуйсбурга23, переживший внутреннее обращение к Богу, стал открыто призывать к покаянию и держать многолюдные речи в Шпельдорфе, Штируме и Мюльхайме. Многие души, осознав под влия-нием сих речей свою падшесть, прибегали к нашему Тер-стегену, дабы обнажить пред ним свои греховные язвы и получить утешение и наставление к исправлению жизни. Его советы в таких случаях были столь благословенны и действенны, что принявшие их ревностно вступали в борьбу с грехом и приходили к истинной вере в Господа Иисуса, в каковой они, по милости Божией, неколебимо пребывают и поныне. Повествования Терстегена об этом времени своей близкой духовной сестре, о коей мы уже 23 Якоб Шевалье (1728–1786), происхождением из Амстердама. Поступив в 1749 году на теологический факультет Дуйсбургского университета, он почти сразу начал с горячностью проповедовать в окрестных городах, привлекая на свою сторону массу народа. Терстеген доброжелательно, но и не без опаски от-носился к его деятельности, считая, что он духовно весьма незрел и в немалой степени движим стремлением к власти над душами. Впоследствии Шевалье вернулся в Голландию, где с 1753 года и до кончины служил пастором и про-поведником в разных церквах. См.: van Andel. S. 52–54.

48

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

упоминали выше, заслуживают того, чтобы мы поместили оные здесь.

«Вот уже несколько дней, — пишет он среди прочего, — я вновь недомогаю по причине простуды и того, что три или четыре недели я не имею покоя от беспрестанных визитов множества людей, коих, как кажется, коснулось духовное пробуждение. На второй день Рождества, почувствовав себя достаточно хорошо, я нашёл в себе силы и желание пойти в собрание и произнести небольшую речь — чего я не делал вот уже больше года. Никогда я не видел столько на-рода в собрании. После сей речи количество посещающих меня ещё более увеличилось. Мне пришлось смириться с этим — ведь угождение Богу и служение ближним гораздо важнее здоровья, да и самой жизни. Впрочем, призна́юсь, что я не получил здесь извещения от Господа. Я поступаю так, как велят обстоятельства, и прошу у Бога о прощении, если кому-то это не идёт на пользу. Единственное, в чём я уверен, что по своему устроению мне лучше совсем бы скрыться куда-либо, если б только была такая возмож-ность. Господь да управит нас во всём!»24

В другом письме он говорит:

«Слава Богу! духовное пробуждение ширится у нас. В течение нескольких недель подряд с утра до вечера меня 24 Это письмо датировано 14 января 1746 года, стало быть, оно не относится к «этому времени», о котором идёт речь в данном разделе. Очевидно, составители «Жизнеописания» хотели обнародовать все имевшиеся в их распоряжении письма Терстегена к «близкой духовной сестре» (ею была благочестивая незамужняя знатная дама из Голландии Мария д’Орвиль (1704–1755); о ней и о её переписке с Терстегеном говорится ниже в тексте) и «подогнали» к повествованию о 1750 годе более раннее письмо как подходящее по содержанию. Из этого письма видно, что запрет 1740 года мало повлиял на возобновляющиеся время от времени волны Великого духовного пробуждения и что домашние собрания