Гражданин Бонапарт - Николай Алексеевич Троицкий

а в то время младшему офицеру), который был влюблён в Полину «как сумасшедший». «У тебя пока нет ничего и у неё — ничего, — рассудил тогда будущий император. — В сумме — ничего. Подождём лучших времён»[79]. Но как только наступили «лучшие времена», уже в 1797 г. Наполеон выдал Полину не за Жюно, а за нового своего друга генерала Виктора Эммануэля Леклерка, а после его гибели в 1802 г. — за итальянского принца Камилла Боргезе. Этот принц считался чуть ли не первым красавцем, а главное, первым богачом в Италии, но в смысле интеллекта представлял собой «совершенную ничтожность»[80].

Таковы были четыре брата и три сестры Наполеона. Теперь можно подсчитать, что мама Летиция родила одного императора, трёх королей, одну королеву и двух принцесс (герцогинь).

Здесь уместно сказать и об экзотических родственных связях семьи Наполеона. Жером Бонапарт в 1807 г. женился на принцессе Екатерине Вюртембергской, дочери короля Фридриха I — брата российской императрицы Марии Фёдоровны (жены императора Павла I и матери ещё двух российских императоров — Александра I и Николая I), сын которого Фридрих Вильгельм Карл, ставший королём после смерти отца, женился на сестре Александра I Екатерине Павловне. Далее, старшая дочь пасынка Наполеона Евгения Богарне (о нём речь впереди) Жозефина выйдет замуж за наследника престола и будущего короля Швеции Оскара I, а младший сын Наполеон женится на дочери императора Николая I великой княжне Марии Николаевне, став членом царской фамилии в России. Наконец, самое экзотическое: внук Иоахима Мюрата и Каролины Бонапарт Ашиль (Ахилл) Мюрат женится на дочери грузинской княжны Екатерины Чавчавадзе (родной сестры Нино Чавчавадзе — жены Александра Сергеевича Грибоедова) и окажется, таким образом в близком родстве с великим русским писателем.

2. Детство

Итак, дата рождения Наполеона — 15 августа 1769 г. Место рождения — город Аяччо на острове Корсика...

Острова в жизни Наполеона обрели почти мистическую значимость. Он родился на острове в центре Европы и умер тоже на острове (Святой Елены) за тридевять земель от места рождения, а, кроме того, в 1814–1815 гг. отбывал ссылку на ещё одном острове — Эльба, по соседству с Корсикой. С холмов Эльбы он мог видеть горные вершины Корсики. Камердинер Наполеона Л.-Ж. Маршан вспоминал, как император в бытность свою на острове Эльба «сидел часами на скале Аффачьятойо, устремив взгляд на остров, где он родился»[81]. Разумеется, его отношение к тем островам было очень разным: Святую Елену он воспринимал как свою Голгофу, Эльбу — как временное, зловещее, но не без удобств обиталище, а Корсику любил всю жизнь — как родину, отчий край.

К этому надо добавить, что первая любовь Наполеона — его жена Жозефина — тоже была родом с острова (Мартиника), а главный враг его и всей Франции Англия — островная держава.

Любовь к родине Наполеон сохранил навсегда. Он даже так выразился, вспоминая Корсику: «Всё здесь лучше, чем где бы то ни было». При этом он объективно судил о корсиканцах как о людях незаурядных, которые могут быть и вашими лучшими друзьями, и самыми заклятыми врагами. «Главная национальная черта корсиканца, — говорил он на острове Святой Елены своему врачу Барри О Мира, — заключается в том, что он никогда не забывает сделанное ему добро или нанесённую ему обиду. На Корсике за нанесённое малейшее оскорбление следует удар кинжалом. Соответственно, убийство там является обычным делом. В то же время нет более благородного народа, чем корсиканцы. Корсиканец без колебания пожертвует своей жизнью за человека, которому он обязан за сделанное ему доброе дело»[82].

Можно не сомневаться, что Наполеон ещё в ранней юности читал знаменитый трактат Жан-Жака Руссо «Об общественном договоре», которым он тогда увлекался, и запомнил сказанное этим великим французом о Корсике: «У меня есть смутное предчувствие, что когда-нибудь этот островок ещё удивит Европу»[83].

По рассказам мамы Летиции, Наполеон родился маленьким и слабым ребёнком, но с большой головой. О своём явлении миру он возвестил на редкость пронзительным криком, который долго не умолкал, пока будущего императора не укачали в колыбельке. Назвали новорождённого Наполеоне или по-корсикански Набулионе — именем мученика, который погиб в Александрии при Диоклетиане, но почему-то довольно распространённым на Корсике, причём в разных вариациях. Так, «кроме общих форм — Наполеон и Набулионе — есть ещё: Напулеон, Наполеонус, Напулеонус, Непулеонус, Неаполеон, Неаполеонус, Неаполео, Неапулео и Неаполоннус»[84].

По сведениям, которыми располагал Вальтер Скотт, имя своё Наполеон получил в честь «святого, не слишком известного и даже исключённого из церковного календаря, так что Бонапарт даже не знал потом, в какой же день ему следует праздновать именины»[85]. А свою фамилию Наполеон будет писать на итальянский лад (Буонапарте) до 1796 г., т.е. до начала прославившей его на весь мир Итальянской кампании.

Поначалу маленький Наполеон ничем не отличался от обычных детей. Мама Летиция вспоминала, что до двух лет он был спокойным и тихим ребёнком, но затем с каждым годом стал всё заметнее проявлять свой необузданный темперамент, упрямство, настойчивость, непослушание. Сестёр, правда, он никогда не обижал, но братьев буквально терроризировал. «Я был сварлив и драчлив, не боялся никого, — вспоминал он о своём раннем детстве. — Одного я бил, другого царапал, и все боялись меня. Особенно же страдал от меня мой брат Жозеф. Я колотил и кусал его. И его же потом за это ругали, потому что, пока он оправлялся от страха, я уже шёл пожаловаться на него матери. Моя хитрость была очень кстати: мать не терпела драк»[86].

Только такая мать, как Летиция, могла обуздать столь задиристого и буйного малыша, которого, кстати, сызмальства прозвали и в семье, и на улице «Рабульоне», т.е. «Разбойником». Сам Наполеон рассказывал, как однажды Летиция не взяла его с собой в гости, и он всё-таки пошёл за ней, крадучись, по горной тропе; она обернулась, увидела его, подбежала и врезала такую пощёчину, что он упал и покатился вниз. Пока «Рабульоне» поднимался, плача и вытирая глаза кулаками, мама Летиция смотрела на него, а потом быстро, не оглядываясь, пошла дальше одна[87]. Эту сцену Наполеон запомнил на всю жизнь — с благодарностью к матери за её жёсткую, но справедливую строгость.

Даже в детских забавах и играх Наполеон не был похож на братьев и сестёр. У них была общая, просторная детская комната. Но, если Жозеф и Люсьен играли в прятки и