Гражданин Бонапарт - Николай Алексеевич Троицкий

выше. Однажды кто-то из женщин этого многолюдья то ли намеренно, то ли случайно вылил из окна прямо на голову папе Карло содержимое ночного горшка. Возник не просто скандал. Родилась вендетта (кровная месть). Семьи Буонапарте и Поццо ди Борго из-за этого скандала вступили в смертельную вражду, втянувшую в себя два поколения обеих семей[97]. Сын Марии Поццо ди Борго Карло Андреа в 1803 г. из ненависти к Буонапартам устроился на службу в Россию и уже как российский дипломат будет рьяно участвовать в сколачивании пяти (с 3-й по 7-ю) антинаполеоновских коалиций...

Впервые Наполеон уедет с Корсики в декабре 1778 г. — на учёбу во Францию. Ему тогда шёл десятый год. Ещё дважды он будет возвращаться на родину по разным (мы их увидим) причинам и навсегда сохранит добрые чувства к родному острову, о чём свидетельствуют его беседы с личным секретарём Эммануэлем Лас Казом и с доктором Барри О'Мира на острове Святой Елены[98]. Вальтер Скотт, безусловно, ошибался (если не намеренно измышлял), утверждая, что Наполеон «не высказывал даже тени расположения к покинутой им навсегда родине»[99]. Но недоброжелатели и враги императора всячески обыгрывали тот факт, что он был корсиканец, а не настоящий француз. Тот же Скотт не без злорадства отметил: «Французов часто упрекали в том, что они избрали себе властелина из тех мест, откуда древние римляне неохотно брали даже рабов»[100].

3. Военное обучение

Граф Р. де Марбёф обещал супругам Буонапарте устроить их старших сыновей в учебные заведения Франции на казённые средства и сдержал своё обещание. Жозефу он исхлопотал королевскую стипендию для обучения в колледже города Отена, где самым влиятельным лицом был местный епископ Александр Марбёф, родной брат графа Марбёфа, а для Наполеона добился вакансии в одном из королевских военных училищ.

Такая вакансия была гарантированно обещана самим военным министром, но при условии, что Наполеон будет говорить по-французски, а между тем будущий император Франции не знал тогда ни одного слова на этом языке. Поэтому Марбёф (крайне удивлённый тем, что папа Карло, свободно владевший французским, не научил тому же своих сыновей) рекомендовал отправить Наполеона вместе с Жозефом сначала в Отенский колледж, где два брата прежде всего научились бы французскому языку.

Тем временем Карло Буонапарте был избран депутатом от корсиканской знати для участия в сессии Генеральных штатов. Так назывался высший орган сословного представительства во Франции. Как депутат, он должен был выехать в Версаль (очень кстати для него за казённый счёт). Карло решил взять с собой обоих сыновей и 15 декабря 1778 г. выехал с Корсики к берегам Франции. Погостив в Марселе у дальних родственников, он с двумя детьми прибыл 30 декабря в Отен.

Отенский колледж в то время представлял собой учебное заведение подготовительного типа, где детей младшего возраста готовили к дальнейшему образованию. С первых же дней пребывания в Отене Наполеон стал конфликтовать, вплоть до яростных драк, с другими учениками колледжа. Его корсиканское имя, итальянский акцент, диковатые, как у истинного островитянина, манеры вызывали насмешки, а он этого терпеть не мог.

Сохранился колоритный портрет девятилетнего Наполеона в письме одного из отенских учителей аббата Шардона: «Наполеон был в первое время своего пребывания в Отене ворчлив и меланхоличен. Он не играл ни с одним из своих сверстников и обычно гулял на дворе совершенно один. У него было много способностей, он легко всё воспринимал и легко учился. Когда я давал ему уроки, он глядел на меня своими большими глазами, широко раскрыв рот; когда же я повторял ему только что сказанное, он не слушал. А когда я делал ему за это замечание, он отвечал холодно, почти повелительным тоном: «Я всё это уже знаю»».

Здесь же аббат Шардон рассказывает своему адресату о таком случае. Несколько учеников стали дразнить Наполеона покорением Корсики и посмеиваться, мол, корсиканцы — трусы. «Вначале Наполеон слушал их спокойно, но затем, когда воцарилось молчание, сжал кулаки и закричал: «Если бы против одного было бы хотя четыре, вы бы Корсики никогда не взяли! Но вас ведь было против одного десять!»»[101].

Подготовительный курс обучения в Отене Наполеон освоил быстро, меньше чем за три с половиной месяца. Этого для него оказалось достаточно, чтобы научиться говорить и писать по-французски не хуже тех, кто высмеивал его, как итальянца и корсиканца. Теперь ему предстоял не очень дальний переезд из Отена на север, в город Бриенн (примерно на полпути между Отеном и Парижем), чтобы там поступить в королевское военное училище для детей из привилегированных сословий.

В этом училище граф Марбёф обеспечил вакантное место для Наполеона, но папе Карло пришлось ещё исполнить, не без унижений перед королевскими чиновниками, много формальностей. Главными из них были письменные свидетельства, с одной стороны, знатности происхождения семьи Буонапарте, а с другой — её бедности, из-за которой глава семьи не в состоянии воспитывать своих сыновей на собственные средства. Мало того, потребовались доказательства лояльности корсиканской семьи французским властям и даже её родовой герб. При поддержке Марбёфа папа Карло всё засвидетельствовал и представил, 10 марта 1779 г. он получил аудиенцию у короля Франции Людовика XVI и отправился в Бриенн встречать сына. Наполеон приехал туда из Отена позднее, в сопровождении некоего аббата д'Оберив, которого специально командировал для этого епископ Марбёф.

В Отене Наполеон надолго расстался со своим старшим и любимым братом Жозефом, которому предстояло ещё пять лет учиться в духовной семинарии Отена. Прощание их было трогательным. Жозеф буквально заливался горькими слезами, тогда как Наполеон едва уронил одну единственную слезу. Но вот, что скажет потом Жозефу наставник Отенского колледжа аббат Симон: «В его единственной слезе было гораздо больше печали, чем во всех ваших рыданиях»[102].

В Бриенне папа Карло представил сына начальнику училища и проследил за тем, как Наполеон сдаёт вступительный экзамен по французскому языку. Всё обошлось как нельзя лучше, и 15 мая 1779 г. королевский стипендиат Наполеон де Буонапарте был принят в младший класс Бриеннского военного училища.

Военным это училище стало только в 1776 г. Ранее, с 1730 г., оно было духовным, а до тех пор представляло собой вовсе даже не училище, а монастырь ордена Францисканцев. «Кажется несколько странным, — удивлялся Ф. Кирхейзен, — что воспитание молодых офицеров было вручено монастырю»[103]. Действительно, к 1779 г. большинство воспитателей в училище составляли монахи и даже начальником училища (не забудем: военного!) был монах патер Луи Бертон.