Пушкин в Михайловском - Аркадий Моисеевич Гордин

К устройству усадьбы в псковских своих владениях О. А. Ганнибал приступил вскоре же после получения наследства в 1782 году и исподволь все время занимался ею, несмотря на тревожность и суетность своей жизни. Как можно судить по Межевым книгам, Геометрическим специальным планам 1786 года, а также «Книге экономических примечаний Опочецкого уезда»[27], первоначально усадьбу стали разбивать на месте деревни Поршюгово, где проходила проселочная дорога, возле небольшого ручья, и назвали ее Генварское (возможно, по первоначальному имени Осипа Абрамовича – Януарий). К 1786 году здесь уже было возведено несколько усадебных построек и разбит «ирегулярный парк». Но вскоре стало очевидным неудобство этого места – на суходоле, у мелководного, пересыхающего летом ручья – и явное преимущество другого места – в версте-полутора севернее, на высоком лесистом берегу реки Сороти, между двумя озерами, Кучане и Маленец, где находилось селение Устье (такое наименование его встречается даже много позже в письмах Надежды Осиповны), или Зуево. В 1782 году, по свидетельству Осипа Абрамовича, на этом месте «строения никакого не было», кроме одной избы, скотного двора и ветхих амбаров. В конце 1780-х годов здесь выросло сельцо Михайловское (название было дано еще раньше по названию губы) с господским домом, службами и таким же «ирегулярным парком».

Когда в начале 1790-х годов Осип Абрамович вынужден был постоянно поселиться в деревне, местом своего пребывания он, естественно, выбрал Михайловское.

Забот по имению хватало. Но благоустройству усадьбы Осип Абрамович уделял особое внимание. Под его наблюдением она была перепланирована, обновлен господский дом, возведены людские флигеля, где разместилось без малого 40 человек дворни, и другие хозяйственные постройки, разведен фруктовый сад, благоустроен парк – в нем появились новые аллеи, беседки, цветники, были вырыты пруды.

Таким увидел Михайловское в 1817 году Пушкин, а два десятилетия спустя зарисовал псковский землемер И. С. Иванов.

Владелец Петровского

Петр Абрамович Ганнибал, старше Осипа Абрамовича на полтора года (родился 21 июля 1742 года в Ревеле), – единственный из братьев Ганнибалов, связавший свою судьбу не с морской, а с сухопутной артиллерией[28].

Окончив в 1750-х годах Санкт-Петербургскую артиллерийскую школу, служил в различных армейских артиллерийских частях. В 40 лет (ко времени смерти отца и раздела имения) он был полковником, а в 1783 году вышел в отставку генерал-майором. Как пишут его биографы П. В. Анненков, а за ним Н. А. Белозерская, «весьма возможно, что Петр Абрамович достиг бы еще более видного общественного положения, если бы не попался в неприятном деле, в виде растраты каких-то артиллерийских снарядов. Вследствие этого он долгое время состоял под судом и избавился от него только благодаря связям и влиянию своего старшего брата, Ивана Абрамовича. Таким образом, о новой службе помышлять было нечего…». Вероятно, речь шла о халатности со стороны несколько легкомысленного полковника, но никаких документов по этому делу в архивах не обнаружено. В «пашпорте», выданном П. А. Ганнибалу после подачи челобитной об отставке 15 октября 1783 года за подписью князя Г. А. Потемкина, сказано: «Объявитель сего артиллерии Господин Полковник Петр Ганнибал, просящийся поданною на высочайшее ея императорского величества имя челобитною об отставке от службы до получения на оную резолюции отпущен мною в дом ево, состоящий в Санктпетербурге, во уверение чего дан сей пашпорт за подписанием моим и с приложением герба моего печати…»[29]

Как все Ганнибалы, Петр Абрамович обладал недурной наружностью, лицом был смугл, умел расположить к себе общительностью и веселостью, но нрав имел горячий, непокладистый, не без самодурства.

В 1777 году он женился на дочери казанского помещика, коллежского советника Григория Григорьевича фон Данненштерна Ольге Григорьевне. За женою получил в приданое имения в Казанской и Саратовской губерниях.

По-видимому, в Казани Петр Абрамович служил, командовал какой-то артиллерийской частью. Граф А. Г. Бобринский в августе 1777 года писал в дневнике о встречах с Ганнибалом в Казани. 10 августа: «…играла полковая артиллерийская музыка, г-н полковник Ганнибал – негр, брат того, что управляет в Херсоне, человек очень веселый; он был с женою». 15 августа: «Ганнибал пригласил нас в лагерь на артиллерийские маневры». 16 августа: «После обеда мы ездили к Ганнибалу смотреть его полк и видели, как бомбардировали и брали нарочно им выстроенный городок. Тут присутствовала вся Казань, был и путешественник-англичанин»[30].

Доверенность на представление его интересов при разделе имения после смерти отца «артиллерии полковник Ганнибал» заверял в «Казанского наместничества палате гражданского суда».

С Ольгой Григорьевной П. А. Ганнибал имел троих детей – сына Вениамина и дочерей Христину и Александру. Однако «и сей брак был несчастлив». Прожив с семьей девять лет, Петр Абрамович оставил ее и, по выражению Н. А. Белозерской, «поселился в своем наследственном псковском имении, доставлявшем ему возможность безбедного и праздного существования; здесь он зажил жизнью большинства тогдашних провинциальных дворян».

Предполагали, что разрыв с семьей в это время был связан с его увлечением Надеждой Гавриловной Лихачевой, дочерью небогатого псковского помещика, отставного инженер-поручика Гаврилы Анатольевича Лихачева, доброго знакомца братьев Ганнибалов (именно он представлял интересы и Петра, и Ивана Абрамовичей при разделе имения в 1782 году; через него впоследствии получала от мужа содержание Ольга Григорьевна). Петр Абрамович имел дела и с сыном Г. А. Лихачева Петром Гавриловичем – тогда армейским офицером, а впоследствии генерал-майором, героем Отечественной войны, скончавшимся от ран, полученных в Бородинском сражении.

Из деревни Петр Абрамович послал жене письмо, в котором, по ее словам, сообщал свое «желание», чтобы она «к успокоению его не жила более с ним вместе, а получала бы от него с детьми положенное им содержание». Ольга Григорьевна согласилась и поселилась с детьми в принадлежавшей Петру Абрамовичу мызе Елицы под Петербургом. Но хозяйкой здесь она себя не чувствовала – мызой управлял зять Петра Абрамовича Адольф Карпович Роткирх, который относился к ней недружелюбно, во всем ее стеснял. «Содержание», назначенное ей мужем, было ограниченным, хотя и не вовсе скудным, – она получала ежегодно 500 рублей деньгами и провизию натурой, имела свой выезд; особо оплачивались квартира в Петербурге, учителя для детей и содержание слуг. Это далеко от того полного равнодушия, которое проявлял к оставленной им семье Осип Абрамович.

Ольга Григорьевна соглашалась с таким положением до 1792 года, когда узнала от Ивана Абрамовича, что муж намерен продать мызу Елицы и, отобрав у нее детей, отдать их в «панцион». В январе 1792 года она через Г. Р. Державина, бывшего тогда «секретарем у принятия прошений», обратилась к императрице. Обвиняя мужа в нарушении супружеского долга, перечисляя