Дневник, 1917-1921 - Владимир Галактионович Короленко

Как-то даже замирает естественное чувство жалости: не жаль этих опивающихся и сгорающих скотов. А в сущности, конечно, должно быть жаль.

То и дело всплывают разоблачения. Муравьев57, «гатчинский победитель», — бывший черносотенец. По собств‹енным› его словам, он раскаялся в этих заблуждениях. Теперь сошел со сцены. С самого начала революции председателем большевистской следств‹енной› комиссии состоял матрос Ерофеев. При разгроме следств‹енной› тюрьмы в марте пропали при‹надлежащие› тюрьме ден‹ежные› документы. Эти документы «в начале прошлой недели» были найдены у Ерофеева, пытавшегося их продать. Кроме того, он вел широкую торговлю браунингами. Негодяй арестован («К‹иевская› мысль» — 16 ноября. Из «Утра России»).

В качестве парламентера к немцам послан Владим‹ир› Шнеур, поручик гусарского полка. В 1906 году в Петерб‹урге› издавал газету «Военный голос» на субсидию из секретных сумм Мин‹истерства› вн‹утренних› дел. Цель — секретное наблюдение за офицерами. Потом попался в подлоге и мошенничествах и скрылся за границу, где его тоже вскоре разоблачили… Теперь всплывает в роли парламентера («Южн‹ый› кр‹ай›», 17-XI)58.

На засед‹ание› минского революционного комитета явился уполномоч‹енный› фр‹анцузского› правительства ген‹ерал› Рампон и заявил, что с той минуты, как Россия заключит перемирие с врагом, — она должна считать себя в состоянии войны с союзниками. «Генерал Рампон покинул собрание при гробовом молчании» («Южн‹ый› кр‹ай›», 17-XI).

Китайцы уже заняли Харбин. Япония, конечно, тоже воспользуется положением. Вместо одной войны большевики могут навязать России несколько. Доморощенная, митинговая внешняя политика.

«Полт‹авский› день» опять закрыт за… печатание объявлений59: Большевики решили провести в жизнь идею Лассаля о госуд‹арственной› монополии объявлении. Без этого источника газета существовать не может и — закрыта.

22 ноября

Недавно (9 ноября) Пешехонов60 поместил в «Нар‹одном› слове» статью «Партийная драма», в которой отмечает разложение и прямую деморализацию в партии с‹оциалистов›-р‹еволюционеров› перед выборами. Во главе Петроградского списка стоит В. М. Чернов61. «За этим двуликим лидером», который, как кто-то выразился:

Идет направо — песнь заводит,

Налево — сказку говорит, —

идут два имени Бор‹иса› Дав‹ыдовича› Каца (Камкова)62 и Гр‹игория› Ил‹ьича› Шрейдера63. Кац ярый большевик, хотя и социал-революционер, «былые отнош‹ения› которого к деп‹артаменту› полиции, как известно, до сих пор остаются не совсем ясными», и Шрейдер — ярый противник большевизма, — «давний и убежденный демократ без всякого пятна в прошлом». (Прибавлю, что теперь Шрейдер в качестве гор‹одского› головы арестован за борьбу с большевизмом.) И оба имени стоят рядом в избира‹тельном› списке.

Далее Каца-Камкова центр‹альный› комитет с.-р. исключил уже из партии, как и некоторых других (Спиридонову64, выступающую рядом с Троцким на митингах, другого Шрейдера65 и др.). Но в списках и исключившие и исключенные идут рядом (рядом идут и арестованный теперь Шрейдер, и арестующие его Камковы и Спиридоновы!).

Это действительно «партийная драма», показывающая состояние нашей революционной общественности.

Для меня тут есть еще небольшая личная драма: стал большевиком и тоже исключен из партии Марк Андр‹еевич› Натансон, с которым я одно время жил в Якутской области66. Он был очень дружен с Н. С. Тютчевым67. Теперь оба во враждебных фракциях по вопросу о защите отечества и оба соц. — революционеры. Натансон то и дело выступает рядом со Спиридоновой в качестве с.-р. — максималиста, т. е. того же большевика. В Россию вернулся через Германию… Не знаю, как теперь встречаются Тютчев и Натансон. Не знаю также, где теперь третий из того же кружка, бывшего дружеского кружка в Як‹утской› области, — Ос. Вас. Аптекман68. Думаю, что он — не большевик… Не знаю также, как я лично встретился бы с Натансоном, — по крайней мере пока он в лагере торжествующих насильников…

Луначарский напечатал в «Известиях Петр‹оградского› Совета Революции» статью «Сретение». Срещает в качестве Симеона Богоприимца Иер‹оним› Иер‹онимович› Ясинский69 его, Луначарского, в качестве революц‹ионного› сверхчеловека. В статье напыщенной и риторической Лунач‹арский› говорит, что вот Ясинский, которому делались упреки в том, что он «работал когда-то там-то»… Но вот он пришел приветствовать революц‹ионную› демократию… «А вы, безупречные, — где вы?» — восклицает Луначарский. Дело, однако, не в том, где работал Ясинский, дело даже не в «Тараканьем бунте», который написал в свое время Ясинский. Чехов работал тоже в «Нов‹ом› времени», хотя и ушел оттуда впоследствии. А дело в том, что сей же Симеон Богоприимец также срещал Мих‹аила› Петр‹овича› Соловьева, нач‹альника› гл‹авного› управления по делам печати, и был последним «назначен» в редакторы Пропперу70 на место Далина71. И тотчас же он принялся проводить благовествование Соловьева. В «Биржев‹ых› ведомостях» он стал писать под псевд‹онимом› «Кифа» и постарался превратить «Биржев‹ые› вед‹омости›» в черно-консерват‹ивный› орган. И только когда подписчик валом повалил из «Биржев‹ых› вед‹омостей›», Ясинский тотчас переменил псевдоним и с благословения того же М. П. Соловьева стал писать «под Далина».

Теперь он пришел к новым насильникам над печатью, готовый писать и действовать «как вам будет угодно».

Вот сущность этого «сретения» в Зимнем дворце![6]

В Полтаве продолжаются гнусности. По декрету Ленина объявления отняты у газет и переданы правит‹ельственным› органам. «Полт‹авский› день» не подчинился и опять закрыт. Правительственный орган — это «совет революции». Его «Известия», значит, являются монополистами объявлений. Этот жалкий листок — теперь единств‹енный› печатный орган провинции. Редактировал его «цензор» Яков Городецкий. Чтобы оживить его (как оживлялись когда-то «Губ‹ернские› ведомости»), он начал печатать в нем свою повесть «На заре» (лето, осень, зима и весна). Часть I. «В ссылке». Произведение странное, написанное так, что легко могло бы быть приспособлено и в «Моск‹овские› ведомости». Вдобавок 18 ноября сей цензор развел такой натурализм (демократически называемый похабщиной), что на следующий день № 15 вышел уже с белой полосой вместо фельетона и с надписью: «Повесть „На заре“ снимается вследствие несоответствия ее направлению газеты».

Зима, долго щадившая нас, пришла: вчера с вечера выпал первый настоящий снег и сегодня держится.

23 ноября 1917

Печальное известие из ставки. Ею овладел прапорщик Крыленко с красногвардейцами и матросами из Кронштадта. Духонин убит72. Крыленко «возмущен» и проливает крокодиловы слезы.

24 ноября 1917

Параллель с аграрн‹ым› движением 1903 г.73. «Южн‹ому› краю» пишут из Лебедина: недавно разгромлено имение Василевка, генер‹ала› Глазмана. Прежде всего перепились на винном заводе. Задохлись в цистерне 3 человека, 8 опилось до смерти, 22 отправлены в больницу… Племенной скот и инвентарь растащили по домам. Действовавшие энергичнее или явившиеся ранее захватили больше, что вызвало неудовольствие