Военная история Грузинского гренадерского Е. И. В. Великого князя Константина Николаевича полка В связи с историей Кавказской войны - Георгий Николаевич Казбек

возможность соединиться партии царевичей, князь Цицианов послал тотчас же против осетин баталион Кавказскаго гренадерскаго полка подполковника Симоновича, и против царевича Александра полк генерал-майора Гулякова. Вместе с этим баталион гренадерскаго полка[33] подполковника Де-Пуле занял Мцхет, а генерал-майор Лазарев принял строгия полицейския меры в самом Тифлисе. Благодаря этим распоряжениям и несогласию партии царевичей, князь Цицианов успел подавить мятеж. Разбитые в Карталинии, Иулон был взят в плен, а Фарнаоз лишь с немногими приверженцами успел пробраться в Кахетию[34]. Александр царевич, также потерпев неудачу, а вслед за тем царица Мария отправлена в Петербург[35] под почетным конвоем гренадер и самаго шефа Кавказскаго гренадерскаго полка генерал-маиора Тучкова 2-го. Разбитием партии царевичей не ограничились волнения осетин и лезгин, а потому, желая положить предел их своеволию, предприняты наступательныя действия в самыя жилища бунтовщиков.

В феврале 1803 года подполковник Симонович явился с отрядом из 700 гренадер под стены Джав и объявил жителям гнев Государя за буйства и неповиновение своим помещикам; затем он предложил им смириться и в знак согласия выслать по три аманата из каждой деревни… «Если паче чаяния за сим кто-нибудь из вас дерзнет преступить сии Высочайшия веления явно или тайно, объявил он, то целыя деревни будут признаны ослушниками и все обыватели оных, преследуемы будут со всею войнскою строгостью победоносных российских войск, которым не воспрепятствуют сие исполнить ни теперешнее зимнее время, ни глубокия снега, покрывающия крепкия места диких и каменистых ущельев Кавказа, в которых расположены ваши деревни…». «Этой прокламации было довольно: осетины без большаго сопротивления исполнили требования Симоновича и согласились даже принять православных священников.

Гренадеры возвратились в Гори в начале марта[36].

Предупреждением замысла царевичей и поражением лезгин в самом гнезде их жилищ – в Белоканах, Грузия очистилась от разбойничьих шаек. С этих пор кавказския войска, усиленныя новыми полками[37], сделались довольно самостоятельными для действий наступательных. Поэтому, не упуская случая, князь Цицианов начал свои блестящия дела, показавшия соседям Грузии силу Русскаго Императора.

Выше было говорено, что пользуясь слабостью Грузии в первый год пребывания в ней русских войск, многие из соседей изъявили несправедливыя претензии на области, принадлежавшия Грузии. В числе этих последних прежде всех высказался хан ганжинский.

В царствование Ираклия II Ганжа платила ему значительную дань. Нашествие Ага-Магомет-хана лишило Грузию этой провинции, а вслед за тем освобожденный хан, пользуясь слабостью своей метрополии, выразил претензию и на Шамшадиль, будто бы издавна принадлежавший ему. Министр Грузии Коваленский неоднократно получал письменныя заявления об этой претензии, но, не находя их справедливыми, оставлял без вниминия[38]. Не смотря на это, ганжинский хан не оставлял своих притязаний и даже возмущал шамшадильцев и борчалинцев, угрожая им в случае отказа разорением. Князь Цицианов, руководимый инструкциею Государя[39], считал упомянутыя причины довольно уважительными, чтобы наказать ганжинскаго хана. Отряд, назначенный для действия против Ганжи, состоял из двух баталионов Севастопольскаго полка, трех баталионов 17 егерскаго, однаго Кавказскаго гренадерскаго, трех эскадронов Нарвскаго драгунскаго, 165 казаков и 700 татар при 11-ти орудиях. 20 ноября 1803 года войска эти собрались недалеко от Тифлиса в деревне Соганлуг и чрез девять дней прибыли к дер. Шамхор[40]. Отсюда князь Цицианов послал к Джеват-хану ганжинскому письмо с предложением сдать крепость без боя.

Предвидя скорую войну с русскими, Джеват-хан собрал в Ганжу всех жителей соседних деревень и с ними решился оборонять город. Между подданными его не было общаго согласия: армяне и татары не хотели сражаться и только ждали приближения русских, чтобы отложиться от хана. По сведениям, собранным до блокады, в крепости было до 7,000 человек и 8 орудий, расставленных по башням[41]. С такими силами Джеват-хан гордо отказал требованию князя Цицианова.

1-го декабря отряд князя Цицианова двинулся к кр. Кочхар, а 2-го числа, не имея плана, произвел рекогносцировку[42] крепости, с целью в случае возможности тотчас же занять обширныя ея предместия. С этою последнею целью, главнокомандующий взял с собою командира Нарвскаго драгунскаго полка с одним эскадроном драгун, полковника Карягина с двумя баталионами 17 егерскаго полка, подполковника Симоновича с баталионом Кавказскаго гренадерскаго полка, несколько сотен казаков и татар и 7 орудий. Остальныя за тем войска остались в пяти верстах от крепости на р. Кочхар!

Подойдя к садам и не видя возможности осмотреть их по причине густоты леса, к. Цицианов решился занять их открытою силою и для того разделил войско на две колонны. Левая колонна, состоявшая под начальством подполковника Симоновича из баталиона Кавказских гренадер, с двумя сотнями татар, при двух орудиях пошла по тифлиской дороге; правая же, состоявшая из остальных войск под начальством самаго князя, двинулась с западной стороны, по дороге к ханским садам, для атаки Юхар-капе. Колонна главнокомандующаго, с перваго шага своего наступления, встретила сильное сопротивление со стороны неприятеля.

Колонна подполковника Симоновича, подойдя к крепости, произвела канонаду по неприятелю, скрывавшемуся за плетнем и вслед за тем, подвинувшись влево, для обхода глубокаго оврага, заняла новую позицию. Осыпав неприятеля с этой позиции градом пуль, колона гренадер смело бросилась на неприятеля и вогнала его в крепость, артиллерия же, подвезенная вслед за этим, начала пробивать брешь.

После двух часов боя, русския войска очистили от неприятеля предместия и окружили самую крепость. Неприятель понес большой урон[43]. Потеря с нашей стороны состояла убитыми: гренадеров 2 и егерей 5; ранены: капитан 1 (Котляревский); у.-о. 6; драгун 1; гренадер 10; егерей 8, волонтеров 1, артиллеристов 4; и того 30.

В тот же день к Ганже стянулись и остальные баталионы и учреждена строгая блокада крепости. Надеясь на сильное впечатление перваго сражения, кн. Цицианов ожидал сдачи крепости и с этою целью писал несколько увещаний Джеват-хану. Получив отказ, главнокомандующий начал бомбардировать крепость. 28 декабря князь Цицианов вновь послал письмо к хану, где между прочим говорит… «я же по вере моей презираю гордость азиатскую, для избежания пролития крови человеческой и чтобы на совести моей оное кровопролитие не оставалось, поставляю вас, что европейские обычаи позволяют осажденным просить перемирия». В заключении письма прибавлено: «после этого предложения, Бог увидит, я не буду виноват в пролитии крови в день штурма. Ответ на это должен быть дан сего дня».

Но Джеват-хан и на это письмо не прислал никакого ответа; поэтому кн. Цицианов, побуждаемый к штурму как упорством хана, так и недостатком фуража, и болезнями, явившимися в русском лагере, собрал военный совет. 29-го декабря было заседание совета, на котором решено предложить Джеват-хану немедленно сдать