Детство в режиме онлайн - Екатерина Вадимовна Мурашова

этом месте обсуждений возникало драматическое непонимание: у абсолютного большинства современных детей имеются матери, которые на прямой вопрос: любите ли вы своего ребенка или подростка? – отвечают (и себе, и кому-то снаружи) категорически положительно. Откуда ж тогда у нас столько семейно-детско-подростковых проблем, если сочетание «мать – любовь» является необходимым и достаточным для полноценного взросления? Поскольку сомневаться в наличии конкретной матери вроде бы не приходится, темой для дальнейшего обсуждения становится любовь, и тут все, как вы, конечно, понимаете, окончательно запутывается.

А мне в этом месте всегда становится обидно за тех матерей (по некоторым косвенным данным, их может быть до 20 процентов в популяции), у которых биологический материнский инстинкт (вот то самое «ну конечно, люблю-люблю, это ж мой кровный детеныш!») не включается по абсолютно не зависящим от них причинам. Они ни в чем не виноваты, и что же – не видать их детям никакого счастья и полноценности? При этом я точно, прямо из практики знаю, что это не так, и мать, которая никакой особой любви к своему ребенку или подростку никогда не испытывала, вполне может последовательно и благополучно этого ребенка вырастить и иметь с ним прекрасные дружеские отношения во взрослом возрасте, иногда по теплоте, доверительности и эмоциональной наполненности значительно превосходящие те, которые сложились у матери «люблю-люблю-не могу» с ее выросшим чадом. Почему это так, ведь в дикой природе детеныш матери, у которой не включился материнский инстинкт, скорее всего погибнет? А потому, что мы не только звери. Мы еще и люди вообще-то, хотя иногда об этом и забываем.

Так что же, ничего такого не остается, что было бы нужно вот прямо «всем-всем-всем»?

Во время карантина, когда народу у меня в поликлинике было значительно меньше, чем обычно, а все лекции ушли в онлайн, я в очередной раз столкнулась с этим вопросом (заданным уже в чате «Зума») и вдруг решила еще его расширить: а почему, собственно, мы говорим только про детей? Дети – это, в некотором смысле, тоже люди, и их счастье и ощущение полноценности собственной жизни являются чувствами вполне себе общечеловеческими.

Есть ли на свете что-то, что нужно было бы абсолютно всем, что-то такое, в отсутствие чего мигом пропадает уверенность, что жизнь идет стратегически правильно, полноценно, именно так, как надо, несмотря на все неизбежные в жизни любого живого человека проблемы и трудности?

Или для каждого человека такой набор полностью индивидуален и общего, всеобщей зоны пересечения, попросту не существует?

Я провела опрос.

Опросила аж триста человек. Возраст от 19 до 76 лет, в основном промежуток от 30 до 55.

Признаюсь сразу – в основном это были ответы онлайн, но я почти на 90 процентов уверена – это нормальные конкретные живые люди, почти половину из которых я к тому же когда-то встречала в реальном мире.

Суть опроса была в том, что вот есть разные сферы жизни (какие-то я предлагала списком, плюс какие-то можно было еще дописать), и дальше две части: 1) без чего, как вы полагаете, человеку не обойтись (ну, то есть, как вам, например, кажется, есть ли на свете люди, которым секс реально не нужен, или таких не существует), и 2) без чего не смогли бы обойтись вы сами (ответ мог быть таким: в мире асексуальные люди, конечно, существуют, но моя собственная жизнь без регулярного секса стала бы решительно неполноценной). Также люди оценивали отношения себя и других с материальным достатком, с творчеством, интересной работой, с путешествиями, с наличием / отсутствием детей, мужей / жен, домашних животных, референтной группы и еще почти двумя десятками пунктов, плюс некоторые (58 человек) добавили свои. Забавные примеры добавленных, то, без чего опрашиваемый не мыслил собственной полноценной жизни (мне самой в голову не пришло):

• у человека должен быть свой кусок земли;

• возможность хотя бы иногда смотреть в звездное небо;

• чтобы было с кем поругаться;

• у человека должен быть хотя бы один враг – реальный или воображаемый;

• хотя бы один раз в жизни подержать в ладонях живую птицу;

• возможность смотреть в зеркало;

• убить своими руками и увидеть последствия (ничего ужасного, например случайно в детстве раздавить жука);

• ощутить, насколько природа сильнее человека.

И еще много интересного и оригинального. Однако моя-то цель была не столько в изучении оригинальности человеческих стремлений, сколько в поиске точки пересечения, некоей универсалии. И представьте себе – она в моем примитивном опросе неожиданно нашлась.

Если сформулировать максимально точно и корректно, то выглядело это приблизительно так: мне и каждому на свете человеку, независимо от его пола, возраста, национальности и мировоззрения, нужно, чтобы был хотя бы один человек, которому я безусловно важен и интересен, при этом обязательное условие взаимности – этот человек должен быть так же важен и интересен мне самому.

Условие более чем понятное – я могу быть важна и интересна тысяче человек, но если все они мне безразличны, то их наличие мою жизнь ничем не украшает, а то и осложняет.

При такой постановке вопроса сразу становится очевидным, что рассмотренный нами выше вариант «мать-ребенок» является частным случаем этой общей закономерности: мать важна для детеныша по определению. Если она к тому же видит в нем важного и интересного ей человека (а не объект для ухода и удовлетворения собственных амбиций) и сумела воспитать в нем такое же отношение к себе (она ему не только важна как способ удовлетворения его «хотелок», но для него также важны ее потребности и интересны ее интересы) – тогда у них все ок по самым взрослым меркам. Если этого сделать не получилось – добро пожаловать в мир детско-родительских проблем.

Вот такая универсалия у меня получилась.

Я отлично понимаю, что триста человек – это совершенно нерепрезентативно, когда речь идет о таких общих вопросах. Однако интересно.

Ножки-сухарики

Вчера купила в жаркий день килограмм черешни из ящика в уличном ларьке, она лежала на солнце, нагрелась и пахла – густым и терпким запахом. И именно этот аромат напомнил мне давнюю историю.

Женщина пришла и долго сидела, ничего не говоря и опустив голову и кисти ниже колен. Я тогда психологом работала еще недавно, но человеком была уже взрослым совершенно и из жизни знала – так выглядит настоящее горе. Решила даже не спрашивать ничего, пусть расскажет, когда сама сочтет удобным.

– Устала я, – наконец сказала она. – Мне заведующая отделением велела к вам зайти. Сказала, у психологов методы свои. Может, подскажете чего, где сил взять?

– Нет у психологов