Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга II - Константин Маркович Азадовский
Книгу Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга II - Константин Маркович Азадовский читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Смутное чувство» не подвело М. К.[57].
Последнее его публичное выступление в Иркутске состоялось 13 февраля 1945 г. – на объединенном заседании кафедр языкознания и славяноведения Иркутского университета и пединститута в Научной библиотеке университета, посвященном памяти академика Л. В. Щербы (1880–1944).
А 20 февраля 1945 г. Азадовские покинули Иркутск. Перед отъездом писатели устроили ему и Л. В. «отвальную» – она проходила в квартире А. А. Кузнецовой, жены Г. М. Маркова[58], выступившей инициатором этого прощального мероприятия.
Побывать в родном городе М. К. больше не довелось.
Вернувшись в Ленинград и оглядываясь на свое трехлетнее пребывание в эвакуации, М. К. окончательно утвердится в мысли, что весной 1942 г. ему не следовало покидать Москву. 20 мая 1945 г. в письме к В. Ю. Крупянской он повторяет то, о чем писал ранее И. М. Тронскому: «…итог иркутский – оказался печальным во всех отношениях. Поездка туда оказалась крупнейшей ошибкой». И ей же – 29 мая:
Вообще, иркутские мои итоги оказались неблагоприятными. Можно сказать, что итогом четырех лет военного времени, бывшего для большинства моих сверстников эпохой роста и каких-то свершений и достижений, для меня прошел <так!> под знаком минуса. Следовало Вам с Эрной Васильевной[59] покрепче в нас вцепиться (весной 1942) и не выпускать из Москвы. Это было бы самое правильное решение. Хотя, кто знает…
Эти слова («под знаком минуса» и т. д.) не следует воспринимать буквально. Человек эмоциональный и склонный поддаваться настроению, М. К. порой сгущал краски. В действительности же три года, проведенные в Иркутске, – важнейший период его биографии, не столько, правда, в плане научном, сколько в педагогическом и гражданско-общественном.
Глава XXXIV. Возвращение
Приехав в Москву, Азадовские остановились у В. Ю. Крупянской на Большой Калужской и провели у нее около десяти дней. «…В Москве видели почти всех, – напишет М. К. сестре через несколько недель из Ленинграда (письмо не датировано). – К нам на Калужскую было прямо паломничество. Каждый вечер – гости. Так что в Москве не мы ходили по гостям[1], а каждый вечер принимали у себя».
Впрочем, супругам удалось побывать и в театре: «…смотрели „Соломенную шляпку“ у Вахтангова»[2]. Видимо, М. К. посетил также издательство «Советский писатель», куда ранее отправил письмо-заявку. «Во время моего пребывания в Москве, – сообщал он В. Ю. Крупянской в июне 1945 г., – у меня было завязался роман с „Сов<етским> Писателем“ на предмет издания второй серии очерков „Литература и фольклор“. Но, кажется, чувство уже блекнет, не успев достаточно прочно расцвесть».
Издание не состоялось[3].
К 10 марта семья добралась до Ленинграда. «Встреча на вокзале была на редкость теплой, – рассказывает М. К. в том же недатированном письме Магдалине Константиновне. – Она очень напоминала иркутские проводы, но была в полной мере неожиданной. Мы думали увидеть трех-четырех человек, – а нас встречали ближайшие друзья, товарищи по работе, ученики. Очень хорошо было». Об этой встрече М. К. напишет и Вере Юрьевне (письмо от 31 марта):
Очень приятна и трогательна была встреча на Московском вокзале. Она была для нас полной неожиданностью, а потому вдвойне приятна и волнительна. Были фольклористы из Секции[4], ученики, товарищи по факультету, друзья, некоторые знакомые, которых никак не ожидал увидеть на вокзале.
С Московского вокзала Азадовские поехали к Тронским; в их квартире на Невском проспекте они проведут два с лишним месяца, пытаясь наладить свою ленинградскую жизнь. Сюда же потоком устремляются многочисленные гости, желающие поздравить М. К. и Л. В. с возвращением. В письме к Крупянской М. К. продолжает:
…началось «паломничество» на квартиру, подобно тому, как это было в Москве, – только еще в бо́льших размерах. За короткий срок у нас перебывали: Жирмунский, Алексеев, Берков, Дымшицы[5], Орловы[6], Астахова, Колесницкая, Ольга Форш[7], старший Гуковский с женой[8], приехал с фронта Соймонов, студенты и т. д. и т. д. Были случаи, когда за день перебывало около 15 человек.
Конечно, М. К. и Л. В. сразу же отправились в соседний дом на ул. Герцена, 14, желая взглянуть – три года спустя – на свои комнаты. В их письмах в Иркутск подробно описывается, что они увидели и чего не досчитались. В цитированном выше письме к сестре М. К. пишет:
Были мы, конечно, на своей квартире. Окна, оказалось, были выбиты в самый последний день – накануне снятия блокады. Грязна она невероятно. Работы предстоит уйма. Стулья вовсе не все пропали, но столов, действительно, нет. <…>
Начисто пропали все скатерти, почти все Лидуськины вещи, отрезы и проч. Самовар Никитина[9] обещала вернуть. Сохранилось кое-что и из моих игрушек: два фотоаппарата, бинокли и проч. Но бо́льшая часть, конечно, погибла. Все семейные фотографии забрали вместе с вещами Нотгафтов.
Впечатлениями от посещения своей квартиры М. К. поделился 31 марта с Верой Крупянской:
Квартира наша представляет страшное логово. Одна мечта – найти что-либо другое. Удастся ли? Вид квартиры – более страшный, чем мы думали; но с вещами дело обстоит несколько лучше. Оказывается, очень много вещей уцелело, – неожиданно уцелели некоторые остатки белья, обуви; сохранилась картина, висевшая в столовой, и многое другое.
И в том же письме:
О ленинградских впечатлениях напишу позже. Они разнообразны, несколько смутны, противоречивы. Порой бывает невыносимо тягостно ходить по городу, порой идешь с прежним чувством неизменного любования и некоторой влюбленности. Очень хотелось бы побродить по городу вместе с Ник<олаем> Павловичем[10]. Скажите ему при случае, что о нем мы оба часто вспоминаем, что его вообще вспоминают часто в Л<енингра>де, а недавно я рассказывал о нем Ольге Форш, которая пишет роман о Петербурге–Ленинграде: о России, о Пушкине, о блокаде[11].
Радостно и взволнованно воспринял М. К. известие об окончании войны. «Поздравляем Вас, дорогая, с долгожданным праздником. Наконец-то! – восклицал он 9 мая в открытке к В. Ю. Крупянской. – <…> К великой радости присоединяется только невольно мысль о тех, кто уже не может присоединиться к нашей радости».
Мысль о погибших терзала М. К. с самого начала войны, и он, как уже говорилось, глубоко скорбел об утратах –
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
Kelly11 июль 05:50 Хорошо написанная книга, каждая глава читалась взахлёб. Всё описано так ярко: образы, чувства, страх, неизбежность, словно я сама... Не говори никому. Реальная история сестер, выросших с матерью-убийцей - Грегг Олсен
-
Аноним09 июль 05:35 Главная героиня- Странная баба, со всеми переспала. Сосед. Татьяна Шумакова.... Сосед - Татьяна Александровна Шумкова
-
ANDREY07 июль 21:04 Прекрасное произведение с первой книги!... Роботам вход воспрещен. Том 7 - Дмитрий Дорничев