Рожденные в черноте. Африка, африканцы и становление современного мира, 1471 год — Вторая мировая война - Howard W. French

еще оставался колонией, принадлежавшей Франции. Менее широко оценен тот факт, что рабы, привезенные на Гаити с Ямайки и из других частей британского Карибского бассейна, способствовали активизации сопротивления чернокожих в Сен-Доминго и сыграли многие из ведущих ролей в восстаниях конца XVIII века.

За удивительно короткое время французская колония Сен-Доминго стала самой богатой территорией в мире. Не менее примечательно и то, что в эпоху, когда внешняя торговля Франции расширилась в пять раз, она стала источником одной трети всей внешней торговли . Что означало для удерживаемой Францией трети острова Испаньола стать самой богатой колонией за всю историю ? 15 процентов экономического ростаБыло подсчитано, что между 1716 и 1787 годами, то есть в период наибольшего расцвета Франции в восемнадцатом веке, обеспечила ее Карибская империя. Не менее миллиона подданных французского короля напрямую зависели от колониальной торговли, обеспечивая себя средствами к существованию. Один только Сен-Домингу обеспечивал такой же объем торговли , как и все Соединенные Штаты. Огромные прибыли, получаемые от плантаторских хозяйств, которые Британия и Франция контролировали в Вест-Индии, способствовали развитию экономики обеих стран в индустриальную эпоху. " Никогда, на протяжении многих веков западный мир не знал такого экономического прогресса", - писал К. Л. Р. Джеймс об этой эпохе. И в обеих странах это послужило мощным толчком к формированию нового класса буржуа, который помог осуществить крупные социальные и политические изменения. О ведущих атлантических портах Франции Джеймс заметил: " Состояния, созданные в Бордо , в Нанте, придали буржуа ту гордость, которая требовала свободы и способствовала освобождению человека". Список Джеймса можно расширить, включив в него Гавр и Марсель. Современные историки стали выражать его мысль еще сильнее, даже прямо утверждая (как Лоран Дюбуа, один из самых выдающихся современных историков Гаити), что новое богатство, созданное рабами Сен-Доминга " помогло заложить фундамент для Французской революции".

Трудно переоценить, насколько быстро произошла эта трансформация, построенная на рабском труде, это сахарное чудо. Когда в 1697 году Испания уступила Сен-Домингу Франции, жившие там европейцы добывали себе пропитание за счет пиратства и скотоводства, которое обеспечивало торговлю шкурами. Однако уже к 1739 году это была самая богатая в мире рабовладельческая колония, а число сахарных заводов достигло 450 , в то время как на рубеже веков их было всего 35. Как мы видим на многочисленных примерах, само словосочетание "рабовладельческая колония" означало полную зависимость от тела чернокожих в создании и поддержании богатства. Отличие Сен-Доминго от других колоний заключалось главным образом в темпах потребления африканских тел, которые стремительно росли на протяжении всего столетия и достигли чудовищных высот накануне революции. Французская жажда новых богатств от сахара, индиго, хлопка и кофе была такой, что за десятилетие до восстания объем рабов, ввезенных в Сен-Доминго, утроился по сравнению с уровнем предыдущего десятилетия. В течение десятилетия число рабов, привезенных на остров, превышало 30 000 человек, превышая число белых, проживавших в колонии. Пик импорта рабов пришелся на 1790 год - год, предшествующий началу восстания. В общей сложности примерно 685 000 рабов были отправлены в цепях в этот чертог в течение восемнадцатого века, причем значительная их часть прибыла из общего региона Конго. Хотя белые плантаторы, похоже, не вполне это осознавали, склонность и готовность мириться с эксплуатацией рабов, среди которых преобладали люди, привезенные на остров непосредственно из Африки, могли быть невелики по сравнению с креолами, выросшими в рабстве. У африканских переселенцев был свежий, живой опыт свободы, и многие из них, как и конголезцы, уже попробовали искусство сопротивления и войны. Как и десятилетия спустя на американском Юге, класс плантаторов Сен-Доминго убаюкивал себя ложным чувством безопасности, представляя, что их рабы, подвергавшиеся самым тяжелым формам принуждения и страдавшие от нечестивой смертности, довольны своей участью. " Пусть умный и образованный человек сравнит плачевное состояние этих людей в Африке с приятной и легкой жизнью, которой они наслаждаются в колониях", - писал один из них. "Укрытые всеми жизненными потребностями".

Возможно, это покажется извращением, но во многих отношениях Сен-Доминго можно рассматривать как жертву собственного успеха или, по крайней мере, гротескного уровня жадности, который там царил. Франция, чей флот и торговый флот не шли ни в какое сравнение с британским, изо всех сил пыталась удовлетворить неутолимый спрос на рабочую силу через свою трансатлантическую торговлю, и это роковым образом привело белых поселенцев к торговле рабами с гораздо более зрелыми английскими рабовладельческими колониями, расположенными неподалеку. Под "более зрелыми" здесь подразумевается тот факт, что британские колонии значительно раньше начали строить крупные плантационные комплексы, а также места, где восстания рабов и культура маронов пустили гораздо более глубокие корни. Главным из них была Ямайка, остров с большими и давно укоренившимися общинами маронов и многочисленными случаями организованного сопротивления рабов в первой половине XVIII века. Как мы уже видели, это сопротивление достигло на Ямайке своего апогея в 1760 году, во время Семилетней войны, в результате "Войны Такки", в которой погибло более пятисот человек и которая серьезно угрожала колониальному правлению. Это ямайское восстание было названо " самым серьезным военным вызовом до двадцатого века британскому правлению со стороны внутренних, а не внешних врагов".

Война Такки совпала с самым значительным восстанием в Сен-Доминго, предшествовавшим восстанию, в результате которого образовалось свободное государство Гаити, - восстанием, возглавленным бывшим рабом, мароном и религиозным лидером по имени Франсуа Макандаль. Широкое влияние этого человека на севере острова отчасти зависело от того, что Макандаль использовал католическую иконографию и язык, легко адаптируемый ко многим африканским верованиям. Кроме того, хотя открытое исповедование африканских религий было официально запрещено, белые поселенцы острова не очень понимали, что к тому времени католицизм исповедовался в Конго уже почти два столетия. В Сен-Домингу религиозные лидеры очень часто были недавними жертвами работорговли, которые вели традиционную религиозную практику на своей африканской родине, в таких местах, как Конго или Дагомея. Повсеместные конфликты и политическая нестабильность, охватившие эти места, сделали их весьма переменчивыми в вопросах языка и веры. Отнюдь не обрекая их на "социальную смерть", по знаменитому выражению Орландо Паттерсона, Ближний путь в рабство позволил африканцам, ставшим жертвами торговли людьми, использовать свое знание религиозных обычаев для формирования новых мощных идентичностей и союзов , а также для быстрой интеграции эзотерической лексики и ритуалов католицизма в Новом Свете. Это оказалось верным не только в Сен-Доминго, но и везде, где восстания стали обычным явлением, от Бразилии до Нового Орлеана.

В конце концов Макандала поймали, обвинили в колдовстве и сожгли на костре в 1758 году, после того