Советская ведомственность - Коллектив авторов

выполнит, а выброшенный с территории завода оторвется от него и захиреет»[1176]. В 1935 году при поддержке директора завода П. К. Премудрова и на основе решения IV технической конференции у Васильева появился шанс создать полноценный технический музей при заводе как «хранилище технического опыта истории как самого завода, так и производства имеющихся достижений, его перспектив»[1177]. Но через пару лет директор завода был арестован, в 1938 году расстрелян, а музей и его создатель больше не упоминались в заводских документах.

Если в 1920‑х годах музей при заводе представлялся исключительно на заводской территории, то в 1970-x годах главным условием открытия музея стало его размещение за пределами завода, в доступном для заводчан микрорайоне. Музей изначально задумывался не столько техническим или корпоративным, по истории предприятия, сколько историко-краеведческим, с акцентом на истории Мотовилихи, заводском районе города Перми. Поиск подходящего помещения для музея шел разными путями. Одним из рассматриваемых предложений, сделанных директором завода В. Н. Лебедевым, был вариант расселения жильцов первого этажа ведомственного многоквартирного дома в Рабочем поселке. Но после ревизии существовавших пространств были обнаружены не используемые по назначению помещения во Дворце культуры им. В. И. Ленина, который десятилетием раньше выстроил завод. Таким образом, открытие заводского музея в декабре 1976 года вне территории предприятия стало еще одним шагом по развитию социальной и культурной инфраструктуры района.

Кроме того, музей и его сотрудники не ограничивались экспозиционными площадями и включались в активистскую коммеморативную деятельность в городе, принимали участие в размещении на территории района знаковых для истории завода экспонатов: пушки, изготовленной на заводе, мемориала памяти заводчан – героев фронта и тыла и т. д. Такая активная позиция сотрудников заводского музея совместно со столичными скульпторами в освоении городского пространства вызывала иногда раздражение, обвинения в ведомственности со стороны разных общественных сил:

Разве может появиться на площади или улице – общих для всех горожан – какая-либо «местная», ведомственная скульптура? – справедливо замечает в своем письме ветеран труда Г. В. Рочев… Что это? Отголоски этакой своеобразной ведомственности? Или гипноз авторитетов? В редакционной почте немало писем о том, что у нас в Перми не стало еще правилом широкое обсуждение проектных предложений по памятникам, которым стоять века. Называют неудачной, по мнению многих, монумент «Скорбящая» на воинском кладбище в Разгуляе. Немало критики и по мемориалу в Рабочем поселке: многие недоумевают по поводу композиции главной фигуры, расположения в низине плит с именами павших, Вечного огня, незаметного даже для мимо проходящих. И вот теперь еще один из «необсужденных» монументов…[1178]

Эта дискуссия развернулась в конце 1986-го – 1987 году по поводу установки памятника – пятиметровой фигуры рабочего с развернутым знаменем, призывающего к борьбе за власть Советов, в исполнении московского скульптора В. М. Клыкова и архитектора В. И. Снегирева. Их авторству принадлежало уже несколько памятников на территории Перми, один из них – в Мотовилихе – так и не был завершен[1179].

О чем и для кого рассказывает заводской музей

За 1970–1980‑е годы музей дважды открывал новую экспозицию. В 1976 году в районном Дворце культуры экспозиция строилась собственными силами, а в 1988 году – в новом помещении, с экспозицией под открытым небом, рядом с проходной завода при участии художников Московского комбината декоративно-прикладного искусства[1180]. Опыт открытия первой экспозиции, вероятно, был учтен при создании второй. В 1976 году на финальном этапе сдачи новой экспозиции оказалось, что музей не готов: «Музея не получилось. В лучшем виде организованный склад экспонатов, плакатов и другой атрибутики». Членам совета пришлось принять решение перенести открытие на месяц: «Нам надо самокритично, с позиций посетителей, оценить как общую планировку, так и содержание стендов и другой информации. Посетителю должен быть представлен стержень идеи, а не частности, за которыми он забудет, где был. <…> На первом этапе нас захлестнуло желание показать как можно больше, особенно на это уповали те, кто передавал материал. Это ошибка по причине отсутствия опыта и определенной спешки…»[1181]

Ил. 32. Экспозиция в ДК Ленина, начало 1980‑х годов. Источник: Музей истории ПАО «Мотовилихинские заводы»

Ил. 33. Экспозиция в новом здании, конец 1980‑х годов. Источник: Музей истории ПАО «Мотовилихинские заводы»

Сохранившиеся в фондах музея материалы позволяют восстановить разную степень и форму участия заводских специалистов и начальников в подготовке открытия музея. Судя по заметкам заводской газеты и воспоминаниям, работники одного цеха делали ремонт внутри здания, работники другого цеха – местную подсветку, работники третьего цеха отливали решетки для ограды, крыльцо и вход в музей выполнял еще один цех, благоустройство экспозиции под открытым небом – другой и т. д.[1182] Сотрудники публично благодарили всех участников подготовки на страницах заводской газеты, однако за этими благодарностями скрывались конфликты, разбирательства, невыполненные обязательства, затягивание сроков сдачи, с которыми работники музея сталкивались и в текущей деятельности[1183]. В критической ситуации заводская газета могла стать инструментом выяснения отношений[1184]. Причины конфликтных ситуаций были разными, но чаще зависели от наличия или отсутствия личного контроля со стороны директора завода.

Какая история/истории закладывались в экспозицию заводского музея? На первый взгляд, ведомственные общественные музеи мало отличались друг от друга из‑за однотипности коллекций и экспозиций. Но в музейных методических рекомендациях заводам предоставлялось право самостоятельно строить и рассказывать историю предприятия, опираясь на общеисторическую канву создания и развития Советского государства с упоминанием особой роли партии в развитии завода[1185]. Другое отношение у специалистов сформировалось к «настоящему» предприятий, отраженному в экспозиции. Видение настоящего воплощалось в следовании конкретным тематическим шаблонам.

Дата основания предприятия, как точка отсчета, была ключевой в выстраивании музейной экспозиции и создании опоры для формирования заводской коллективной идентичности. За первые двадцать лет существования музея благодаря поискам его сотрудников в столичных и региональных архивах историю завода удалось официально удлинить более чем на сто лет. При этом дата основания завода была «плавающей». В 1963 году праздновалось 100-летие Пермского машиностроительного завода, и уже тогда возникали предложения вести его отсчет не с 1863 года, когда был заложен сталепушечный завод, а с даты основания (1736) Мотовилихинского медеплавильного завода, закрытого в середине XIX века из‑за истощения медных рудников. Однако вместо 1986 года празднование 250-летия завода прошло в 1988 году вместе с открытием новой экспозиции музея[1186]. По каким причинам запланированный юбилей сместился с 1986 на 1988 год, пока неизвестно, вероятно, не последнюю роль