Рокоссовский - Сергей Егорович Михеенков

В своём могучем движении на запад, сметая все преграды на пути, войска нашего фронта перевыполнили свою задачу, захватив плацдармы для подготовки новой операции. Но, чтобы начать её, требовалось время.

Да, Варшава была рядом – мы вели тяжёлые бои на подступах к Праге. Но каждый шаг давался с огромный трудом.

Я с группой офицеров побывал в сражавшейся здесь 2-й танковой армии. С наблюдательного пункта, расположенного на высокой заводской трубе, мы видели Варшаву. Город был в облаках дыма. Тут и там горели дома, вспыхивали разрывы бомб и снарядов. По всему чувствовалось, что в городе идёт бой.

Однако никакой связи с повстанцами мы пока не имели. Наши органы разведки старались связаться с ними любыми способами, но ничего не получалось».

История с Варшавским восстанием лишний раз напоминает старую истину о том, насколько грязное дело – политика. Вот и Рокоссовскому, этому благородному рыцарю войны, пришлось почти оправдываться и перед историей, и перед поляками, и перед самим собой в том, что он тогда, в августе 1944 года, дрался честно, как подобает солдату.

12 августа 1944 года. Войска 1-го Белорусского фронта снова пошли вперёд. Наступление развивалось в направлении Острув-Мазовецка, Вышкув. С тяжёлыми боями продвинулись до 8—15 километров. Противник по-прежнему атаковал порядки 8-й гвардейской армии Чуйкова, пытаясь сбить её с плацдарма. В ходе ожесточённых боёв части армии вынуждены были оставить населённые пункты Бронтин, Маленчин, Грабина, Ходков. Внезапной контратакой вновь возвращён Грабина.

13 августа 1944 года. В этот день сильнейшим контратакам подверглись войска соседнего 1-го Украинского фронта, проводившие Львовско-Сандомирскую наступательную операцию. Противник атаковал порядки 3-й гвардейской танковой и 13-й общевойсковой армий. Немцы впервые бросили в бой подразделение сверхмощных тяжёлых танков «Тигр-II».

Войска 1-го Белорусского фронта действовали на прежних направлениях. Продвижение было незначительным. Потери велики.

16 августа 1944 года. Сильные контратаки противника юго-восточнее Тлущ. Бои ударной группировки 8-й гвардейской армии с целью расширения плацдарма южнее Пулавы. 70-я армия в результате контратак противника оставила населённые пункты Бальцеры, Куры, Дзенцелы и отошла на один-два километра.

В этот день Сталин писал Черчиллю: «Ознакомившись ближе с варшавским делом, я убедился, что варшавская акция представляет безрассудную ужасную авантюру, стоящую населению больших жертв. Этого не было бы, если бы советское командование было информировано до начала варшавской акции и если бы поляки поддерживали с последним контакт. При создавшемся положении советское командование пришло к выводу, что оно должно отмежеваться от варшавской авантюры, так как оно не может нести ни прямой, ни косвенной ответственности за варшавскую акцию…»

18 августа 1944 года. Войска правого крыла фронта, обнаружив отход противника, в четыре часа начали преследование в направлении Острув-Мазовецка, продвинувшись до 11 километров. На плацдарме с утра с новой силой вспыхнули бои; наши войска наступали юго-восточнее Варки и имели продвижение до трёх километров.

19 августа 1944 года. В этот день войска соседнего 1-го Украинского фронта маршала Конева с трудом удерживали сформированный накануне «котёл» сандомирской группировки противника. Немцы нанесли деблокирующий удар из района Ожарув силами танковых дивизий и пробили коридор к сандомирской группировке. Последствия удара удалось ликвидировать, попытка дальнейшего развития наступления была пресечена.

Тем временем и в последующие дни войска 1-го Белорусского фронта вели наступательные бои, имея продвижение два-три километра в сутки при больших потерях.

29 августа 1944 года. Рокоссовский отдал приказ войскам прекратить атаки и перейти к обороне.

Наступательный ресурс ударных армейских группировок был израсходован. Войска устали. Взять такой крупный город, как Варшава, превращённый немцами в мощнейшую крепость с разветвлённой системой обороны, охватывающей ближние и дальние окрестности, – такая задача оказалась для войск 1-го Белорусского фронта просто непосильной. Опыт взятия и зачистки крупных городов Рокоссовский и его штаб имели немалый, вспомнить хотя бы Сталинград. Но там была принципиально иная ситуация: полное окружение частично деморализованных войск, угнетаемых холодом, голодным пайком и неизвестностью. Восстание в Варшаве наступавшим ни сил, ни средств не прибавляло. Повстанцы на контакт ни со штабом фронта, ни со штабами армий не шли.

В один из дней августа Рокоссовский приехал на передовой наблюдательный пункт 2-й танковой армии. НП генерала Радзиевского был устроен на высокой заводской трубе. С неё и без стереотрубы и бинокля Варшава была как на ладони. Город горел. На улицах шли бои.

26 августа 1944 года в Люблине Рокоссовский в беседе с английским журналистом Александром Вертом по поводу происходящего в Варшаве сказал: «Бур-Коморовский вместе со своими приспешниками ввалился сюда, как рыжий в цирке – как тот клоун, что появляется на арене в самый неподходящий момент и оказывается завёрнутым в ковёр… Если бы здесь речь шла всего-навсего о клоунаде, это не имело бы никакого значения, но речь идёт о политической авантюре, и авантюра эта будет стоить Польше сотни тысяч жизней. Это ужасающая трагедия, и сейчас всю вину за неё пытаются переложить на нас. Мне больно думать о тысячах и тысячах людей, погибших в нашей борьбе за освобождение Польши. Неужели же вы считаете, что мы не взяли бы Варшаву, если бы были в состоянии это сделать? Сама мысль о том, будто мы в некотором смысле боимся Армии Крайовой, нелепа до идиотизма».

Это сказано в самый разгар боёв, в известном смысле в пылу, и потому, как мне кажется, заслуживает особого внимания и доверия.

Заграничный поход Красной армии начинался более чем сложно. Мало того что растягивались коммуникации и надо было постоянно подтягивать тылы, но и базы приходилось устраивать в незнакомой местности, где действовали оставленные абвером агенты, диверсанты, разведчики, а также группы и целые формирования, которые к Красной армии относились враждебно: украинские и белорусские националистические формирования, остатки бригады Каминского, всякого рода «бандеровцы», «мельниковцы», «бульбовцы». Немцы, уходя, оставили им достаточные арсеналы оружия и боеприпасов, снаряжение, продовольствие. В лесах и горах были оборудованы базы, схроны. Как только Красная армия заняла западные области Украины и Белоруссии, националистические батальоны (курени) начали активно действовать по тылам советских войск – на дорогах, в населённых пунктах, на станциях и даже в городах.

7 сентября 1944 года. Части соседнего 1-го Украинского фронта завершили начатую 22 августа масштабную операцию по зачистке тылов от националистических формирований. Операцию осуществляли войска НКВД, пополненные бывшими партизанами-ковпаковцами и пограничниками. Поддерживали их три кавалерийских и мотоциклетных полка. Во время операции было ликвидировано 36 вооружённых отрядов УПА и других формирований, насчитывавших 4315 человек.

8 сентября 1944 года. После зачистки тылов войска маршала Конева начали Восточно-Карпатскую наступательную операцию. Цель: разгромить немецкую группировку в Восточных Карпатах и оказать помощь Словацкому национальному восстанию. В какой-то мере войска маршала Конева оказались в схожем положении, с той лишь разницей, что за карпатскими перевалами Красную армию ждали восставшие словаки.