Сделка - Лисса Джонс

Потому что карма – избирательная стерва. И кому, как не сыну прокурора, утопающего в коррупционных связях, знать о скотском характере справедливости, правосудия и прочих прелестях стервозной Немезиды.

Однако равнодушный взгляд Бестужева на мгновенье выбивает его, к чертям собачьим, из равновесия. На миг исчезает музыка и шум толпы, клуб растворяется в небытие, а Кириллу чудится, что на дне черных зрачков он видит не свою блистательную победу, а очередное падение.

Но Вик резко опускает голову вниз и, словно потеряв всякий интерес к Кириллу, клубу и происходящему вокруг, что-то шепчет ей на ухо.

Странное предчувствие исчезает. Возвращается грохот из ебучих колонок, возвращается пьяный ржач и женский голос, зовущий его по имени.

– …и мы уйдем отсюда через пятнадцать минут. – Никольская, уже вскинув подбородок, смотрит на него в упор. А глаза так и сверкают от ярости! – Так что отвали!

О, это даже смешно! Кирилл-то думал, что девчонка будет трогательно придерживать Бестужева за руку и просить не лезть в драку, а в итоге это он ее держит?! Выйдет просто грандиозно, когда стрелка гнева Никольской развернется на сто восемьдесят градусов!

– Что, хочешь мне втащить? – Искренне веселясь, Кир снова переводит взгляд с девчонки на бывшего друга. – Она забавная, правда?!

Перекричать музыку – та еще задачка, но Вик точно слышит его. Пусть сукин сын и делает вид, что ему плевать. Одной рукой обнимает ее за талию, другой – заправляет волосы за ухо и – бесит – довольно ухмыляется, рассматривая ее наряд.

Смотри-смотри. Минут десять у тебя. Может, пятнадцать.

– Иди к черту! Тебя ждут! – Никольская стреляет взглядом за его спину, подбородком указывая на девушку, которая действительно осталась ждать Кирилла.

– Точно! – Обернувшись, он пальцем подзывает красотку в красном поближе и улыбается ей, на что девчонка заигрывающе хлопает густо наращенными ресницами.

Господи, какая же ты дура, – то, что ему хочется сказать, но вместо этого Кир бросает взгляд на парочку.

– Зай, принеси нашим дорогим гостям… м-м… – Делая вид, что задумался, быстро соображает, что к чему. Видимо, Василиса из-за подружки такая взвинченная. Ну и сюрприз ее ждет.

Кирилл щелкает пальцами, словно решил сложную задачку.

– Давай так. Девушке – «Секс на пляже», а ему – виски с колой. Хотя можно и без колы. Попроси у бармена японский. Лично для меня.

Показательно шлепает девчонку по заднице, находя забавным еще немного подействовать на нервы Никольской. Надо бы докрутить ее до той точки, когда соображать будет трудно из-за разбушевавшихся эмоций.

– Да, по поводу «Секса на пляже». Как с этим дела? – Кир весело подмигивает. – Виктор Александрович успел показать что-нибудь… хм… как ты там это называл? – Переводя взгляд на Вика, продолжает усмехаться Кирилл. – Утонченно-прекрасное?

В этот момент грохот музыки стихает, часть софитов гаснет, и весь этаж погружается в полутьму. Прокуренную дымную полутьму, где видны лишь силуэты людей и вещей.

Вот оно. Начало. Кай сейчас выйдет на сцену – и они соберутся все вместе. Финита ля комедия! Как долго он жаждал этого момента!

Но только Кир хочет сказать что-то еще, как слова застревают в горле, а мозг пронзает догадка, способная изменить весь ход дальнейшего действа.

Василиса что-то знает.

Он, идиот, даже не заметил, что Никольская не удивилась его репликам, талдычила свое «отвали», не обращая внимания на тот факт, что ее спутник и Кир явно знакомы! А Карина за весь вечер так и не сунула носа на танцпол!

«Мать твою!»

И пока он утопает в мыслях, наблюдая за парочкой, Василиса смело делает шаг вперед – а Вик ее отпускает.

– Можешь прекращать ерничать и глумиться. – Кричать больше нет нужды, и ее голос слишком спокоен. – Я в курсе вашей истории, Кирилл.

– Вот как? – Прищурившись, он соображает, как быть дальше.

Давай, думай!

Так, ладно. Очень интересно. И очень некстати. Бестужев набрался смелости и выдал ей всю правду-матку?

– Знаю про вашу дружбу, про историю этого клуба, про ссору. Все, – продолжает Василиса. А в прожигающем взгляде серых глаз, с которым сталкивается Кирилл, горит огонь победы. И гнев затапливает душу.

Черный. Тягучий. Жгучий гнев. Он связывает внутренности в тугие узлы, застилает все красным маревом, заставляет сжать руки в кулаки, а веселую улыбку превращает в оскал.

Да хера с два! Это не конец. Это была лишь разминка, голубки.

Кир делает широкий шаг вперед – к ненавистной, раздражающей девчонке, все еще не дающей подойти к виновнику сегодняшнего торжества.

– Тогда ты меня просто поражаешь… – цедит слова сквозь сжатые зубы, не замечая, как напрягается сзади неё Вик. – Твое лицемерие и раньше сквозило во всем, но теперь… – Еще шаг. Еще больше злости. Смена его настроения происходит в считанные секунды, от напускного веселья не остается и следа, и он точно знает, какие слова нужно сказать.

– Значит, ты знаешь, что он с удовольствием вытянул деньги из наркоторговли, сдал меня ментам, слил интимные фотки своей продажной девки, а потом просто свалил зализывать раны, но при этом плохой в этой истории именно я, да?

Она не сдвигается с места, никак не показывает ни капли того, что хотел бы видеть сейчас в чертах её лица Кирилл. Ни страха, ни сомнения, ни разочарования. В зеленых глазах тот же гнев, что и в его! Василиса с идеальной точностью отзеркаливает его позу и интонацию.

– Оба хороши. Только все в прошлом. Витя пригласил меня на выступление Кая. Оно пройдет – и мы уедем подальше от этого места. Подальше от тебя. Если решил устроить нам свое гребаное шоу… – на этом слове она даже не спотыкается, но заканчивает совсем тихо, ведь в этот момент клуб погружается в настоящую темноту, а музыка окончательно замолкает, – … не выйдет. Пошел. К черту. Подавись своей желчью.

Охуеть!

Струны электрогитары и голос Кая в этот момент раздаются под высоким потолком «Койота», заставляя Василису вздрогнуть и отвернуться от него. Да Кир и сам словно выходит из транса.

Возгласы толпы почти перекрывают обрушившуюся им на головы живую музыку. В свете белоснежных софитов на сцене блистает, возможно, восходящая поп-звезда. Никольская смотрит на младшего Бестужева, чуть приоткрыв рот и не замечая, как Вик снова мягко притягивает ее к себе, рукой прикрывая от застывшего на месте Кирилла. А Кир наконец-то находит брешь в их глухой обороне и гнев снова уступает веселью: он едва сдерживает смех.

Витя пригласил меня… Я все знаю.

Улыбка вновь расцветает на его лице. Вик, выходит, решил, немного недорассказать ей! Вот почему Карины нет!

Фатальная ошибка!