Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

сверхсрочникам, хотя последнее решение по этому вопросу с участием Кузнецова состоялось у Жданова еще в 1946 году и было одобрено Сталиным. Остальные распоряжения о повышении окладов сверхсрочникам отдавал уже Юмашев в бытность министром ВМФ.

Вторым обвинением Жукова в адрес Кузнецова было низкое состояние дисциплины в ВМФ:

— Вообще начальство вами очень недовольно, и на флотах вы никаким авторитетом не пользуетесь! — заявил Жуков.

Под «начальством» Жуков, по-видимому, подразумевал Хрущева.

После этого Жуков демонстративно показал Кузнецову рукой на дверь:

— Можете идти!

И уже когда тот направился к двери, бросил в спину обвинение в плохом планировании военного судостроения…

Отвечать Кузнецов не стал. О встрече с Жуковым и последовавших событиях Н. Г. Кузнецов вспоминал так: «15 февраля 1956 года в течение пяти — семи минут в исключительно грубой форме мне было объявлено о решении снизить меня в воинском звании и уволить из армии без права на восстановление. На мой вопрос, на основании чего это сделано, к тому же без моего вызова, Жуков, усмехнувшись, ответил, что это, дескать, совсем не обязательно. Хрущев уже делал все, что ему велела „левая нога“. Жуков импонировал ему грубостью и стремлением к единоличной власти. После этого меня никто не вызвал для формального увольнения»[100].

* * *

Разумеется, все обвинения в нецелевом расходовании финансов (без конкретных цифр), в повышении окладов сверхсрочникам, в низкой дисциплине в ВМФ и в плохом планировании судостроения — это все это лишь поводы, но не причины.

Причины крылись прежде всего в личной неприязни Жукова и Хрущева к Кузнецову, а также в том, что главком ВМФ с завидным упорством отстаивал особый статус в Министерстве обороны СССР. Этого амбициозный и запредельно авторитарный Жуков принять не мог никогда.

Через два дня после визита к Жукову Кузнецов был разжалован в звании до вице-адмирала, а еще день спустя уволен из кадров ВМС в отставку с правом ношения формы. Вдогонку Кузнецову был объявлен и партийный выговор, о котором тот случайно узнает… тринадцать лет спустя. А 1 марта 1956 года домой к Кузнецову прибыл нарочный офицер из Главного управления кадров Минобороны с документами по увольнению и пенсионным удостоверением рядового пенсионера.

Лишь значительно позже Кузнецов узнал от маршала А. М. Василевского, что решение о его разжаловании принималось «группой товарищей» по некоей записке Жукова. При этом были нарушены все существующие правила и положения. Официального документа о разжаловании Кузнецову так и не было предъявлено, тогда как решение о разжаловании адмирала флота Советского Союза (соответствующего званию маршала Советского Союза) должно было подписываться председателем Президиума Верховного Совета и председателем Совета Министров СССР.

В хитросплетениях увольнения скрупулезно разобрался известный историк ВМФ М. С. Монаков. Результаты его исследования во многом расходятся с воспоминаниями нашего героя. По мнению Монакова, Жуков при всей своей неприязни к Кузнецову все же проявил «определенное благородство». В своем докладе в ЦК КПСС от 29 ноября 1955 года о наказании виновных в гибели линкора «Новороссийск» и проекте постановления Совмина он предложил снять Кузнецова с должности главкома ВМФ, ни словом не упомянув о разжаловании. А это многого стоило. Разумеется, увольнение с должности за упущения по службе куда более огорчительно, чем по болезни. Это, несомненно, было большим ударом по самолюбию Кузнецова, но не более того.

Если бы предложение Жукова было утверждено, то Кузнецов, как адмирал флота Советского Союза, до конца жизни остался бы в кадрах вооруженных сил, вошел в Группу генеральных инспекторов Министерства обороны, сохранил полную зарплату и немалые привилегии: государственную дачу, служебную машину, спецснабжение и даже адъютанта.

Увы, в окончательной редакции постановления Совета Министров СССР, подписанной Хрущевым, все было переиначено. Строчку о разжаловании Кузнецова в вице-адмиралы, по мнению М. С. Монакова, вписал в постановление лично мстительный Никита Сергеевич. Причем вписал не просто так, а с большим смыслом! Дело в том, что отставных вице-адмиралов в кадрах вооруженных сил уже не держали, а увольняли на общих основаниях с самой обычной пенсией и без всяких привилегий… Честно говоря, для деятеля такого ранга, как Хрущев, это было очень мелко, но именно таков был масштаб личности Хрущева…

* * *

В последующие месяцы Кузнецов несколько раз обращался к Жукову с просьбой принять его и ознакомить с документами, касающимися разжалования, но каждый раз тщетно. Последнюю попытку он предпринял в июле 1957 года. В большом письме министру он перечислял документы, которые требуют внимания и обсуждения. Жуков вновь не ответил.

Тогда Кузнецов решает действовать по партийной линии. Письмо в Президиум ЦК КПСС он направил 8 ноября 1957 года — только чтобы убедиться, что и там до него нет никакого дела. О низвергнутом главкоме ВМФ хотели забыть, и чем скорее, тем лучше…

Пережитого унижения Кузнецов не простил Жукову до конца жизни: «У меня не могло остаться хорошего впечатления о личных качествах маршала Жукова. По характеру я всегда считал его человеком настолько властолюбивым, что рано или поздно это могло привести его к переоценке своих сил… Я признаю его незаурядным, упорным или, вернее, упрямым полководцем, что бывает полезно в военное время… Но считаю, что из него не мог быть отличный начальник Генерального штаба. Однако более полную оценку пусть ему дают те, кто его больше знает. Я же ограничиваюсь только его одной стороной, обращенной в сторону флота и лично меня»[101].

Сразу же после изгнания Кузнецова Жуков начал активно «оптимизировать» ВМФ. Вскоре прекратила свое существование военно-морская база Порккала-Удд, которую не без основания именовали «пистолетом у виска Финляндии». Уникальная территория, с которой простреливался весь Финский залив, была возвращена финнам под предлогом «улучшения отношений с Хельсинки». В мае 1956 года по инициативе Хрущева и Жукова была ликвидирована морская пехота. Новый удар настиг военно-морской флот в 1959 году, когда на слом были отправлены сразу семь практически готовых крейсеров — «слишком крупные мишени», по выражению Хрущева. Тогда же ВМФ лишился и бомбардировочной авиации. Разгром, который устроили ВМФ Хрущев и Жуков, не сравним ни с какой Цусимой.

Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. 1956 г. Из архива журнала «Морской сборник»

За всем этим Кузнецов уже мог только наблюдать лишь с садовой скамейки пенсионера. А ведь на момент отставки ему было всего 54 года — возраст, когда опыт, профессиональные знания и государственная мудрость только начинают сливаться воедино. В этом возрасте большинство государственных деятелей и военачальников лишь приближаются к вершинам своей карьеры. Увы, у Кузнецова все это было уже в прошлом.

* * *

Безусловно, Кузнецов