Паустовский. Растворивший время - Олег Д. Трушин

И даже несмотря на всё это, то, что удалось выполнить съёмочной группе, было огромным успехом. Можно даже сказать, что такова была воля свыше: опоздай Рябов хотя бы на полгода, уже ничего не получилось бы. Паустовскому же работа над фильмом помогла навестить Солотчу, куда бы он сам, в силу состояния здоровья, самостоятельно уже вряд ли бы приехал.

Этим летом Паустовский последний раз приедет и в Тарусу.

Осенью 1966 года молодой писатель Геннадий Снегирёв[55] позовёт Паустовского поехать на юг Туркмении. 24 октября 1966 года он напишет:

«Дорогой Константин Георгиевич!

Спасибо за всё, что Вы для меня сделали. Я выбрал из статьи Вашей для “Вокруг света” всё, что Вы написали о моей книжке и обо мне, а также взял старое Ваше предисловие к Детгизовской книжке и вот посылаю к Вам, что получилось. <…>

У меня гостил директор Батхызского заповедника, это на юге Туркмении… там водятся леопарды и гепарды, гиены и дикобразы.

Помните, мы с Вами договаривались туда поехать зимой, я уже договорился об этом, если Вы согласны, они нас ждут, будет машина. В январе – феврале в Батхызе весна, трава, маки и прилетают розовые индийские скворцы.

Я жду Вашего решения»366.

Что мог ответить Паустовский автору письма?!

Ещё бы пять лет тому назад он бы наверняка сорвался в путь, обещающий новые открытия и утоляющий огромную жажду приключений. Но осенью 1966 года всё было уже иначе.

Говоря о последних без малого полутора годах жизни Паустовского, будет не лишним отметить, что если бы не Татьяна Алексеевна с её колоссальнейшей заботой о муже, способностью быть готовой к любой сложной ситуации, то вряд ли эти годы в его жизни вообще бы состоялись. И Паустовский это хорошо понимал, неоднократно сообщая в своих письмах, что «…Таня очень устала со мной». А ей в этой действительно непростой ситуации пришлось поставить на кон своей судьбы очень многое, главное – обречь себя долгое время жить по нескольким адресам сразу, всякий раз, когда с Паустовским случался очередной «криз», волноваться за будущее. При этом она не только успевала помогать мужу, но и растила их сына.

В свете юбилейных торжеств по случаю пятидесятилетия советской власти в Москве с 22 по 27 мая 1967 года в Большом Кремлёвском дворце проходил IV съезд Союза писателей СССР.

Понятное дело, такая знаменательная дата не могла не задать тона и съезду – много говорили о достижениях Союза писателей, стараясь обойти тему «просчётов». Со своей стороны правительство страны, высоко оценив работу Союза писателей СССР, наградило его самой высшей наградой – орденом Ленина. Именно с 1967 года золотой профиль этой награды стал украшать красные корочки удостоверения члена Союза писателей СССР.

Константин Георгиевич не был в числе делегатов съезда. Но, даже не присутствуя на съезде, он вновь заставил обратить на себя пристальное внимание не только руководства Союза писателей СССР, но и ЦК КПСС.

Речь идёт об участии Паустовского в подписании обращения к съезду, получившего в неофициальных кругах название «Письмо 82-х». Об этой писательской «коллективке» на съезде не проронят ни слова, как, впрочем, и о том обращении к съезду Александра Солженицына, которое её и породило.

То, с чем автор повестей «Один день Ивана Денисовича» и «Матрёнин двор» обратился в своём письме к съезду, а это было ни много ни мало требование принять резолюцию по отмене цензуры «над художественными произведениями» и «освободить издательства от повинности получать разрешение на каждый печатный лист», уже само по себе выглядело нелепой фантасмагорией. Но поддержку в определённой писательской среде оно всё же нашло.

В 1967 году Константину Паустовскому исполнилось 75 лет.

Все прекрасно понимали, что его здоровье настолько ослабло, что следующего юбилея может вполне и не быть! То есть проведение торжества было просто необходимо, и оно было намечено в ЦДЛ на 31 мая.

Прийти на свой юбилейный вечер Паустовский всё же не смог, хотя изначально «грозился». По его просьбе все выступления записывались на магнитофонную ленту, которую он потом внимательно прослушал. Среди выступавших были Александр Яшин, Виктор Шкловский, Сергей Михалков, Маргарита Алигер… Говорили в меру, и по большей степени далеко не протокольно.

А вот правительственное решение о награждении орденом Ленина было больше похоже на грубый официоз, нежели на радушие по случаю юбилея.

Нужна ли была эта награда Константину Георгиевичу, хорошо понимавшего, что стоит за всей этой наградной мишурой?

Может быть, для себя он и отметил в мыслях, что лучше бы здоровья прибавилось. Ведь к этому времени его у Паустовского почти не осталось.

В марте 1967 года Паустовский вновь попадает в Кунцевскую ЦКБ, с сильнейшим приступом аритмии и ухудшением общего состояния здоровья и пробудет на больничной койке с небольшим перерывом до октября. Тогда врачи вновь диагностируют предынфарктное состояние и предпишут строгий постельный режим, что уже само по себе будет означать очередное крушение планов, которых, в сущности, было уже не так много.

Да, хворь действительно лишила его многого, страдальчески изнурила душу и плоть. И даже Ялта, где он пробыл последний раз так долго, не дала такой нужной ему передышки от всей этой круговерти навалившейся болезни, которая отняла у него самое главное – не только возможность путешествовать, но и писать, хотя бы в меру сил.

Выход в «Советском писателе» последней прижизненной книги – «Наедине с осенью», куда были помещены очерки и воспоминания разных лет, стал своего рода реквиемом по прошлому, такому близкому в сознании и такому теперь уже далёкому в реальности.

Вряд ли ему были бальзамом на душу развернувшиеся в Могилёве-Подольском, городе у самой границы Украины и Молдовы, съёмки фильма «Согласен – на век!», которые вела Экспериментальная творческая киностудия (директор Григорий Чухрай) «Мосфильма» при посредничестве Киностудии имени Довженко по сценарию, написанному режиссёром Борисом Ермолаевым по мотивам повести Паустовского «Начало неведомого века»367. Сюжет кинокартины прост. Мотря, молодая девушка, роль которой исполнила студентка Киевского института театрального искусства Галина Нехаевская, несмотря на Гражданскую войну, желает как можно скорее выйти замуж. Роль её жениха сыграл выпускник того же театрального института Михаил Голубович. Картина – этюд о всесильной магии любви, любви к жизни, которая неподвластна даже войне.

Этот фильм должен был стать частью полнометражной кинокартины «Начало неведомого века», состоящей из трёх частей, куда помимо «Согласен – на век!» должны были