Тормозной путь - Владимир Волков

– А обо мне плохо думать не будешь?

– Нет. Запомни, что ты хорошая современная женщина. И выкинь из головы всякие дурные мысли. Ты мне очень приятна. Только один вопрос – забеременеть не боишься?

– Нисколько. Если такое будет, даже обрадуюсь.

– Тогда тебе надо будет помогать. Сообщишь адрес?

– Сообщу, но ты его уже знаешь.

Она немного успокоилась и пробыла у него до начала рассвета, тихо возвратившись домой, когда все там спали. Воскресенье прошло в монотонности текущих дел, и вечером Клава уехала с дочерью в райцентр к новому месту жительства.

В наступивший понедельник Виктор принял участие в проводимой новым директором планёрке, после чего сдал на склад числящийся за ним фотоаппарат с принадлежностями и начал собирать подписи на обходном листе. В последующие дни он съездил в город, закрыл счёт в сберкассе и перевёл имеющиеся там деньги на аккредитив, чтобы не возить с собой много наличности. На обратном пути в райцентре он заехал в военкомат, чтобы сняться с воинского учёта, а также в ГАИ, чтобы снять с учёта свой автомобиль, получив на него транзитные номера.

Незаметно подошёл последний день его работы. С раннего утра он подогнал ко входу в общежитие свой автомобиль и загрузил туда все свои вещи, после чего сдал коменданту комнату в комплекте с выданными ему когда-то ключами. На прощание Евдокия Федоровна обняла его и заверила, что, если он ещё когда-нибудь сюда приедет, для него здесь всегда найдётся место. После загрузки автомобиля Виктор перегнал его на стоянку в гараже и, сдав в бухгалтерию обходной лист, возвратился в пока ещё свой кабинет, чтобы там тоже собрать личные вещи и перенести их в машину. В отделе кадров Алевтина Егоровна выдала ему трудовую книжку с отметкой об увольнении на текущую дату. Далее ему оставалось только ждать окончательного расчёта. В столовой он пообедал в общем зале, чем вызвал уважительные взгляды работников и неодобрительный взгляд нового директора, который отругал Анну Петровну за то, что одна из разогнанных им ранее кошек снова вернулась на кухню и при виде его забилась в какой-то дальний угол. Теперь Анне Петровне надо было брать её на руки, чтобы снова отнести домой. На прощание она вручила Виктору свёрток с бутербродами, чтобы не голодать в дороге. После обеда он вернулся в кабинет и стал ждать сигнала из бухгалтерии на окончательный расчёт. Где-то за полчаса до окончания рабочей смены к нему зашла новая кассирша Таня, принёсшая ему ведомость и причитающуюся денежную наличность. Обычно словоохотливая женщина, она молчала, но всё же, уходя, задала ему вопрос:

– Что же вы нас теперь покидаете?

– Что поделаешь, кто-то кого-то всегда покидает, а жить дальше надо. Поработаете теперь с новым директором.

– Он плохой человек – курит, матом ругается и людей унижает.

– Он же из партийной номенклатуры.

– Куда же вы теперь едете?

– Пока в свой родной город, к родителям. Другого места жительства у меня нет.

Он взял свой дипломат, вместе с Таней вышел в приёмную и отдал ключ от кабинета Алевтине Егоровне, после чего попрощался с теми, кто был наверху, и спустился в цех, где у выхода уже начали собираться люди. Из коллектива собравшихся послышался голос:

– Виктор Константинович, скажите что-нибудь.

– Что я могу вам теперь сказать? Шесть лет я здесь с вами проработал, но все мы понимаем, что ничего вечного нет, в том числе и совместной нашей работы. Спасибо за ваш честный и добросовестный труд. Надеюсь, у каждого из нас останутся хорошие воспоминания о времени совместной работы. Могу пожелать вам всего доброго и хорошей обстановки внутри коллектива, когда каждый из вас устремлён на улучшение жизни себе и тем, кто с ним рядом. Если в будущем с кем из вас встретимся, буду рад любого из вас видеть. Не исключено, что когда-нибудь я сюда и загляну.

С каждым подошедшим к нему он обменялся рукопожатием и направился к стоящему на площадке гаража своему автомобилю. На выезде из ворот его попросил притормозить Николай Васильевич Сорокин.

– Негоже вам уезжать на ночь глядя. Давайте заедем ко мне, у меня переночуете, а завтра утром поедете.

Виктор и без этого предложения чувствовал ощутимую моральную усталость, создавшую нежелание входить в режим ночной езды на значительное расстояние, и предложение отдохнуть перед дальней дорогой было весьма кстати. Он открыл правую дверь, Николай Васильевич сел рядом с ним. При подъезде к дому он открыл ворота, и Виктор закатил автомобиль к нему во двор. Тамара Михайловна пригласила зайти в дом и предложила поужинать. После ужина Виктора начало ощутимо клонить ко сну. Видя его состояние, хозяйка постелила ему на диване в большой комнате и предложила лечь отдохнуть. Несмотря на моральную усталость и попытки погасить рецидивные мысли, полноценный сон долго не наступал. Виктор слышал, как в середине ночи пришла Люда, после чего до него доносился её диалог с матерью, когда в её голосе звучали какие-то объяснения вперемешку с плачем, если не рыданиями. Постепенно звуки утихли, на диван к Виктору прыгнула кошка Мурка, он погладил её, и она своим мурлыканием быстро ввела его в режим сна. Проснувшись утром, он вышел во двор, чтобы умыться, и услышал голос Тамары Михайловны, приглашавшей его позавтракать. Люда пока нигде не появлялась. После завтрака Виктор поблагодарил хозяев дома за предоставленную ему возможность отдохнуть и, попрощавшись с ними, собрался уезжать. Николай Васильевич открыл ворота. Из дома вышла Люда, Виктор подошёл к ней, стараясь заглянуть ей прямо в глаза, но она свой взгляд отводила в сторону.

– Привет, Люда. Ничего не хочешь мне сказать? Может, поедешь со мной?

Она молча стояла, не находя слов, чтобы ему ответить.

– Тогда что? Всего тебе доброго, вряд ли ещё когда мы увидимся.

Он сел в машину, вырулил на дорогу, помахал им рукой и, прибавив скорости, скрылся за поворотом. Николай Васильевич закрыл ворота и, проходя мимо старшей дочери, хотел ей что-то сказать, но передумал и, только тяжело вздохнув, пошёл дальше. Наблюдавшая за всем происходящим младшая сестрёнка Арина бросила в адрес старшей сестры свой комментарий:

– Дура ты, Людка, – и, немного отойдя от неё, добавила: – В Алексеевке мост разобрали, он вкруговую поедет, успеешь…

Эти слова будто подстегнули Люду. Сорвавшись с места, она выбежала из двора и понеслась к лесу, где по лесной просеке до шоссе было около двух километров. Она бежала, потом, запыхавшись, переходила на шаг, потом снова бежала и снова шла, пока не начала слышать звуки проезжающих по шоссе автомобилей.