Ключи от Бездны - Сергей Чичин

Кнез удивленно на него оглянулся.

- Сбитень же. Он не совсем чтобы... то есть вообще не хмельной.

- Нуууу... - протянул Хастред разочарованно, спохватился и поправился с несколько ненатуральным пониманием. - То есть ну дааааа...

- Тяжко живется? - смекнул бдительный кнез.

- Много душевного огня уходит на созидание.

А вот теперь не соврал, вам это любой подтвердит, кто пытался выразить беспредельно объемный проблеск вдохновения косными словесами, словно складывая мозаику из тысяч фрагментов, каждый из которых невзрачен сам по себе; и только если собрать их все до последнего правильно, возникает синергия, сверхъестественный эффект, делающий общий результат куда больше, чем дала бы простая сумма слагаемых.

- Он литератор всем назло — назло жене, державе, теще*, - наябедничал Чумп. - Но если уж на то пошло, я бы тоже в этот сбитень добавил какого-нибудь бальзамчика.

* Стихи Михаила Кочеткова

Габриил негромко хмыкнул под нос и развел руками.

- Не в моих правилах отказывать гостям, особенно в таких мелочах. Распоряжусь.

Хастред под впечатлением от такой сговорчивости задумал было испросить еще и танец семи покрывал от какой-нибудь приятной пастушки, чтоб и глаза не простаивали, пока баки заполняются, но Чумп поднес ему под нос предупредительную дулю.

- Делу время, потехе час, - сурово скрипнул ущельник.

- Теперь и не пить прикажешь?

- Это зависит от того, какое нам любезный хозяин дело придумал. Случаются такие дела, что на заправке сбитнем их не осилить.

- Ну, по сути, дело-то у меня более к тем двоим, - сообщил кнез через плечо. - Но, сколь прозреваю вашу любознательную литераторскую природу, вы тоже заинтересуетесь.

- А посмотрим, - посулил Чумп многозначительно. - Опыт, сын ошибок трудных, уже давно донес до нас идею, что интересное проще выдумать, нежели выведать. И красивее получается, и подогнать неудобное можно, чтоб как влитое выглядело, и всяких грудастых девах вписать, как любит мой коллега, называя это фансервисом.

Кнез бы мог и понять, вон он каких широких взглядов, подумал Хастред вовсе не сконфуженно. Слизь-то уже завел, не иначе как мыслит в правильном направлении.

За дверьми терема оказалась передняя, где под стеночкой уныло торчал парнишка при оружии — не то страж, не то порученец. Хозяину он немедля отдал честь, но кнез его проигнорировал, свернул в один из дверных проемов и враз вышел к длинному столу из тщательно ошкуренных досок, на который как раз стаскивали горшки и блюда несколько баб, к огорчению Хастреда привлекательностью, как он ее себе понимал, не блещущие — хмурые массивные тетки, а не то даже бабки.

Габриил словно считал разочарование гостя, хотя даже не поворачивался к нему.

- Супруга настаивает, чтоб никаких отвлекающих... - пояснил он мягко, с оттенком извинения, и поймал одну из баб под локоток. - Будь любезна, визитерам нашим, витязям столь доблестным, что им и распорядок дня не указ, изволится совершить возлияние...

- Чегось? - переспросила бабища растерянно, лупая глазами с таким старанием, что повязанный на голову платок заходил ходуном.

- Выпить принеси гостям, дура! - гаркнул кнез тоном внезапно ледяным и твердым, как корка снежного наста вокруг Цитадели.

- Та не извольте гневаться, батюшка! - мгновенно расцвела дама и, шмурыгая лаптями по толстым доскам пола, устремилась в малозаметную заднюю дверцу.

- Да-с, не Гавропа у нас тут, - признал кнез самокритично.

- И слава богам! - воскликнул Хастред совершенно искренне. - Там случаются вовсе худшие подавальщики — сразу и в бороде, и в юбке, и чуть перепутаешь, назвав его человеком или к примеру девкой, как сразу рыдать начинает, и все вокруг прекращают жрать и начинают его утешать, а тебя поносить за бесчувственность.

- А если он еще на морду темен, то как бы самого ему прислуживать не заставили, - добавил Чумп со знанием дела. - Ибо иное есть посягание на его священные культурные традиции. Мол, ни единый темнолицый в жизни не запятнал рук работою, да как вы вообще смеете от него несусветного требовать.

- Экие страсти! - проникся кнез охотно. - Значит, не зря мы в пользу Уссуры выбор сделали, а Боковину, к гавропейским стандартам клонящуюся, отринули. Надо, конечно, присмотреться еще к этим их тиунам, но то уже хорошо, что не грозит с дупосменами ручкаться. За это, раз уж речь зашла, я и сам несмотря на ранний час подыму чарку! Прошу же к столу, не будем мешкать.

Сам он, естественно, занял место во главе стола, на помосте и весьма высоком стуле, не так чтоб настоящем троне, но над всеми сильно возносящимся. Гоблины, не сговариваясь, уселись на лавки по обе стороны, лицом друг к другу и к кнезу так близко, как только вышло, поскольку именно там ожидались самые деликатесы.

Деликатесов, вообще говоря, не нашлось, ананасами и рябчиками поутру не баловался даже кнез, зато нашлась широкая номенклатура местных блюд, не оставивших гоблинов равнодушными. Чумп налег на рульку, отменно понимая, что набьется ею сразу под завязку, и сочтя это за наиболее практичный выбор. Хастред по той же самой причине решил не торопиться и всего успеть попробовать, так что тягал то горячий дырчатый блин, то местный отварной пирожок-вареник, удивляющий богатым разнообразием начинки, от грибов до печенки; когда одна из завороженных его жрательной энергией бабулек налила ему в глубокую чашу чего-то пузырящегося с густым овощным месивом, свел знакомство с окрошкой (посчитал ее баловством, но это слово в его лексиконе считалось одобрительным, так что не погнушался выхлебать три плошки); воздал должное предусмотрительно нарезанному копченому салу с солидной мясной окраиной и свежим, только из печи ржаным хлебом; поковырялся в зубах занятными лепешками из мясного фарша, чьего названия так и не запомнил; и все это успел прежде, чем восхищенный кнез успел одолеть тарелочку салата, посланная за выпивкой баба вернулась с двумя увесистыми бутылями под мышками, а со стороны входа появились мнущиеся и внушительно мокрые посланцы тиуна.

- Прошу, прошу, как раз ко времени подтянулись! - окликнул их кнез с добродушием истинного альтруиста, которое Хастред охотно принял бы за неподдельное, кабы не помнил про озерцо чистой пакости, откормленное брошенными ему человеками, всего-то в нескольких саженях по вертикали вниз. Другому бы это отбило аппетит, но у настоящего гоблина аппетит от отношения к хозяину не зависит. И вообще зависит мало от чего, в том числе от заполненности желудка — пока